Чертов папочка

Уже поздней ночью, когда мой мужчина перевязал мне руку и уснул, бережно обнимая меня за талию, я позволила себе немного поволноваться относительно будущего. Получится ли у Егора и Льва выманить Таната путем шантажа? Какой будет встреча с сестрой? И когда все закончится, сумеем ли мы с Волковым построить отношения?

Впрочем, другого я рядом с собой видеть не хотела.

— Малыш…

Я вздрогнула.

— М?

— Что случилось? — Женя уперся рукой о постель и слегка навис надо мной.

— Я думала, ты спишь.

— Проснулся. Ты тяжело дышала.

— Я… Обещай, что все будет хорошо.

— Все обязательно будет хорошо. — Его пальцы коснулись моей щеки и очертили линию скул. — Когда мы решим проблему с Танатом, я уволюсь.

— Но ты же любишь свою работу!

— Своих девочек я люблю сильнее. Особенно тебя.

Мое сердце пропустило удар, а потом пустилось вскачь. Как же приятно осознавать, что я нужна кому-то еще, кроме Маси.

— Кое-кто стал романтиком? — Я как кошка приластилась к его ладони.

— Возможно.

В его голосе прозвучали веселые нотки, а очередной поцелуй вынудил улыбнуться и меня.

— Так-то лучше! — довольно произнес он. — Ева…

— М?

Он не ответил. Только прикоснулся губами к моему плечу, потом к виску, а затем и вовсе приобнял, мерно дыша мне в макушку.

Глава 32. Волков

Какая же она красивая…

Я сидел на краю постели и не сводил с нее глаз. Короткие волосы разметались на подушке, одеяло сползло, маленькие ореолы ее грудей виднелись сквозь тонкую ткань маечки, а приоткрытые губы, из которых вырывалось сиплое дыхание, манили так, что хотелось разбудить ее поцелуем. Я впитывал образ любимой женщины: подрагивающие ресницы, маленькие круглые ушки, тонкие пальцы, выбитый на плече зеленый хамелеон с красным хвостом. Кто знает, чем закончится этот день? Может, у нас все получится. А может, и нет. Сейчас все было неважно. Только она. Только ее образ и одурманивающий аромат тела.

Я сглотнул, не решаясь дотронуться до нее и случайно разбудить.

Как только меня отпустили с Управления, перед этим прилично помяв, но так, чтобы не переломать ребра или не нанести смертельного удара, я вернулся домой, привел себя в порядок, и будто на крыльях помчался к ней. Но скрыть оставленные коллегами увечья не получилось. Наши ребята умели бить, а у Евы было прекрасное зрение. Правда, несмотря на приказ свыше, меня пощадили. Они прекрасно понимали, что я просто кому-то перешел дорогу, а после слухов, которые пустил Костя, многие засомневались, тому ли человеку они вообще служат? Стоит ли оставаться на работе, где сегодня тебе улыбаются, а завтра посадят в обезьянник, перед этим прилично начистив морду?

Нет.

Поэтому вопрос об отставке стоял вторым в списке важнейших дел на ближайший месяц.

Честно говоря, я мог бы смириться со всем. С моим арестом, с тем, что провалилась операция, с ранением Евы, но когда я увидел Льва, сидящего в кухне и пьющего чертово пиво, как ни в чем ни бывало…. В мою жизнь ворвались перемены. В голове, в мозгах, под черепной коробкой что-то щелкнуло, побудив изменить курс своего мышления, понять, насколько дороги близкие и как сильно я готов мстить за каждый оторванный волосок моих девочек.

Мне захотелось вырезать погоны и пристрелить этого гада, как последнего в городе пса. Как он посмел намекать на то, якобы Еве на меня наплевать? Как у этой мрази язык повернулся назвать ее легкомысленной шалавой?..

В тот момент я еще не понимал, о каком Блохине идет речь. Да и потом как узнал, мнения не изменил. По Еве тоже было видно, что этот тип ее напрягает. Поэтому, на счет журналиста расслабился сразу. Лев тоже вскоре перестал волновать.

И все из-за Евы.

Никто. Никто, кроме Вероники, так трепетно ко мне не прижимался. Познав любовь одной женщины, увидев, какими бывают настоящие чувства, я больше ни с чем их не спутаю. А ведь Ева смотрела на меня так же. Как на Солнце, сошедшее с небес. Неверящим взглядом блуждала по моему лицу, разглядывала тело, а наедине смущенно дотрагивалась до кожи, в какой-то миг становясь смелее, ластясь и ища поцелуя.

Я терпел целую неделю, пока шли переговоры с Танатом, но ночь, оставшаяся позади, стала особенной…

Облизав пересохшие губы и уняв мысли о сексе, я отвел взгляд от любимой женщины и вышел прочь.

За окном едва забрезжил рассвет. Обычно темные дела совершаются ночью, но наш с Танатом бартер должен был случиться ранним утром. Втайне от Евы.

Я знал, что в случае чего, она возненавидит меня. А может, искренне распереживается?

Вспомнив, как ловно она перекинула через плечо Юстева, я засомневался — вряд ли обойдусь малой кровью.

Стало смешно. Взрослый мужик, а боюсь, как бы женщина люлей не наваляла.

— Чего усмехаешься? — спросил Лев, проверяя исправность пистолета.

— Да так… Блохин еще не приехал?

— В пути. Там в чайнике вода закипела, если надо. — Он громко зевнул и стер проступившие слезы. — Черт! Это пиздец какой-то.

— В чем дело?

— Да не могу сосредоточиться.

— Расслабься. До выезда еще час.

— Кто вообще решает такие дела средь бела дня?

— Я.

— Вообще на всю голову отмороженный. И Димон такой же.

Лев цокнул и, спрятав пистолет, покинул кухню.