Чертова дюжина. 13 новых страшных историй. 2021

Позади нарастает хриплое дыхание паука. На плечи ложатся костлявые ладони, длинные черные ногти впиваются в плоть, но Валька не чувствует боли, он уже ничего не чувствует, кроме бесконечной усталости, кроме раскаяния в опрометчивом своем решении сбежать из дома, кроме желания попробовать уже все эти столь долго дразнящие ароматами сладости. Огромная, непреодолимая сила увлекает назад и вниз, и он подчиняется ее воле. Через мгновение он оказывается на полу и видит над собой маленькую, с редкими клочьями волос, голову паука. Веки его сомкнуты и перехвачены широкими стежками грубых ниток, безгубый рот приоткрыт, длинный, словно у рептилии, язык беспрестанно облизывает бурые десны. Но Вальке плевать на паука, он смотрит выше, на потолок, туда, где плещется, вопреки всем законам физики, медовое озеро, тянется вниз янтарными пальцами, и Валька тянется к нему навстречу, широко открыв рот, мечтая лишь только попробовать это переливающееся великолепие, ощутить это приторное торжество на вкус хотя бы кончиком языка, и в этот момент мир вокруг поглощает мягкая убаюкивающая темнота…

* * *

Он дожидается, пока Папа возьмется за дело, и только после этого входит в подвал. Раньше нельзя – прогонит. Толстые шерстяные носки тихо чавкают по малиновому варенью из головы того парня, что сначала казался другом, а затем вдруг наорал и ударил. К счастью, Конфетный Король не чувствует боли, Папа об этом позаботился.

Пухлые пальцы зачерпывают стекающий по стене мед и отправляются в жадно распахнутую розовую бездну рта. Язык проворным мокрым червем проходится по всем складочкам кожи, по ногтям, слизывая все до мельчайших капелек. Глаза закатываются от удовольствия. Вот уже почти четырнадцать лет Конфетный Король питается только сладостями, но это ему еще нисколько не приелось. Каждый раз вкусно, как в первый. И живот, вопреки заявлениям теток с соседнего двора, не болел ни разу. Как и зубы.

Подобравшись поближе, он садится немного позади и сбоку от Папы, так, чтобы все видеть. Ему нравится наблюдать за Папиным трудом. Несколько легких, едва заметных надрезов – и бежевая, сахаристая, будто бы яблочная, кожица, поддетая ножом или ногтем, легко отделяется, обнажая тонкую прослойку желтого зефира, под которым скрывается густая, волокнистая, ярко-алая пастила. Оглушительный клюквенный запах перебивает все прочие ароматы, и Конфетный Король опять начинается захлебываться слюной. Чтобы не наброситься на это пиршество, приходится надкусить собственный палец и тихонько посасывать горячий шоколад, медленно вытекающий оттуда.

Тем временем Папа аккуратно, как только он умеет, извлекает из глазниц паренька два больших, круглых, с черными точками внутри зеленых кружков, леденца и кладет их отдельно. Такие особенно ценны. Затем упирается в образовавшиеся розовые дыры большими пальцами и без видимых усилий разламывает голову пополам, словно шоколадное яйцо. Человеческое тело становится очень податливым, когда за него берется Папа. Внутри, за тонким слоем пастилы и твердой сахарной скорлупы, прячется сероватый комок спрессованной сладкой ваты. Неровности на ее поверхности образуют сетку извилистых морщин. После того, как все составные части разложены в соответствующие кучки, Папа запускает ладони в живот, раздвигает его в стороны, словно занавески, хрустят, крошатся сахарные ребрышки…

Поздним вечером, наевшись до отвала, Конфетный Король сидит на подоконнике в своей комнате и слушает музыку на плеере, найденном среди вещей недавнего гостя.

– Перемен требуют наши сердца… – поет в наушниках неизвестный, но буквально за пару минут ставший таким родным голос.

Конфетный Король не понимает, о чем эта песня, как и все прочие на этой кассете, однако ему определенно нравится такая музыка, она заставляет ощущать что-то помимо голода и радости, заставляет думать.

Кто такой Папа и почему он не выходит из подвала? Как он превращает все в сладости? Что будет, когда Папа умрет? Может ли он умереть? Хорошо ли они поступают со всеми этими людьми и животными? Множество вопросов роится в голове, не знавшей прежде и одного…

А затем песня заканчивается, и мысли утекают через какую-то невидимую щель, а пустота наполняется привычным густым киселем. Конфетный Король встряхивается и топает спать. Завтра новый день, можно будет опять радовать лакомствами детишек во дворе, и, разумеется, есть самому. Простая и понятная жизнь, что еще нужно?

Конфетный Король натягивает одеяло до подбородка, счастливо улыбается и закрывает глаза.

Александр Матюхин Рутина

Рутина убивает часто.

Двенадцать процентов самоубийств происходит из-за того, что людям стало скучно жить.

Десять процентов семейных пар разводятся из-за обыденности (пассивная смерть из-за клинической депрессии, каково?).

Четыре процента людей, совершивших убийство, делают это, чтобы разнообразить свою жизнь.