Чертова дюжина

Я почти добрался до заветного окна, когда две кошки вцепились в тело. Какое это грозное оружие — ногти! И как больно! Спасла сама потерпевшая, решившая лично отомстить обидчику. Она растолкала подруг, расчищая путь к вендетте, и на какой-то миг я обрел свободу. С криком «Девушки, не все сразу!» я отчаянным прыжком выскочил на лестницу. Спуск занял рекордно короткое время и сопровождался угрозами и оскорблениями сверху.

— Импотент проклятый! — разнеслось напоследок над двором.

Откуда такая уверенность?!

Из темноты выступила Геля с глазами-блюдцами от изумления. Объясняться времени не было — где-то неподалеку запела милицейская сирена.

Мы преодолели легкой трусцой три квартала и забежали в какое-то парадное. Только тут я во всем честно признался.

Геля долго и беззвучно смеялась.

— Полный набор! — проворчал я.

— Чего?

— Обвинение Сысоевым в преступлении против правосудия — детский лепет по сравнению с организацией массовых беспорядков на почве национальной розни и попыткой изнасилования!

Теперь хохот вырвался наружу. Геля согнулась пополам, рискуя выронить сотрясающуюся грудь из легкомысленного топа, но своевременно заметила опасность и распрямилась.

— Вечерок! — пробормотала она. — Только бы Илья Борисович очнулся и сообразил захватить мой плащ с собой!

— Сообразит: такой повод для новой встречи.

— Именно. Надо же завершать операцию!

Это верно. С задачей, поставленной Никодимычем, сегодня мы справились только наполовину.

— Как ты в таком виде доберешься домой? Весь исцарапанный, одежда порвана — кошмар! Первый же милиционер заберет! Мне-то хоть рядом…

Я быстро дотронулся пальцем до ее губ — на улице послышались шаги, неожиданно оборвавшиеся у самого подъезда, но входить и подниматься по лестнице человек не спешил. Мне это не понравилось.

— Чего он встал?

— Никого там нет — перестань! — прошептала Геля.

В три приема, не обращая внимания на колено, я проскочил ступеньки, отделявшие нас от крыльца, и успел заметить только тень, скользнувшую за угол. Сообщать об этом подошедшей Геле не хотелось.

— Пожалуй, я тебя провожу.

Шли молча и быстро, насколько позволяла хромая нога. Встретившаяся парочка отпрянула на проезжую часть, разглядев мою внешность. Несколько раз я оборачивался, но лишь однажды заметил темный силуэт метрах в ста позади, сразу юркнувший в подворотню.

Геля жила в старом доме, построенном еще немецкими военнопленными — добротные, престижные квартиры. Внушительная арка загадочно темнела. Наши шаги гулко взлетели к невидимому своду — жутковатое впечатление!

Когда вышли во двор, под аркой опять заухало — бежало несколько человек. Интуиция подсказывала: это — по наши души. Бессмысленно кидаться навстречу опасности, ничего не зная о силах и намерениях противника. Тем более сама ситуация для боя складывалась явно не в мою пользу.

— Какой этаж? — голос сел до неузнаваемости.

Черт! Я, действительно, испугался за Гелю!

Кажется, она все правильно поняла.

— Третий!

Два дня так не бегал, да еще с больной ногой. Когда подлетели к дверям квартиры, преследователи штурмовали первый этаж.

— Ключ! — в отчаянии воскликнула Геля, лихорадочно роясь в сумочке.

— Звони!

— Родители на даче…

— Тогда — соседям!

— Их тоже нет…

А топот уже на втором! Придется воевать!.. Расслабиться… Стойка…

— Есть!

Дрожащей рукой девушка вставила ключ в скважину. Щелчок — и мы стоим в темной прихожей, обессиленно привалившись спинами к надежной двери — слава Богу, не нынешней картонной! По другую сторону — тишина. Значит, ломиться не рискнули…

— Интересно, откуда они нас вели? — Геля заметно дрожала, что передалось и голосу.

— Не удивлюсь, если и с самого начала.

— Ресторан?

— Раньше!.. Серьезная игра пошла…

Помолчали.

— Проходи! — спохватилась хозяйка, включая свет.

— Ладно, полчасика посижу и пойду…

— Очумел что ли? Они наверняка ждут!

— Не ночевать же здесь?!

— Другого выхода нет…

Вот она — жизнь! Черная полоса — белая полоса, черная — белая! Провести ночь в одной квартире с такой женщиной! И, может быть, даже в одной… О таком счастье я и мечтать не смел!

Последнее честно произнес вслух.

— Пусть твои мечты этим и ограничатся!

Мы посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись.

Пока Геля принимала душ, я позвонил Никодимычу и в общих чертах обрисовал обстановку. Обмозговали, как жить дальше. В конце переговоров шеф прокашлялся и глубокомысленно посоветовал:

— Ты там, смотри, не того…

— Чего того? — изобразил я идиота.

— Сам знаешь! — и бросил трубку.

Тяжелая тумба перед входной дверью — для надежности. Я сменил Гелю в ванной комнате, получив шикарный халат — папин! — и персональное полотенце. И еще — тапочки!

Крепкий чай с бутербродами, ленивая болтовня о пустяках и решительное игнорирование служебной темы. Потом на полчаса меня превратили в тяжелораненого: прижигали, мазали, бинтовали. В итоге из огромного зеркала трюмо на нас смотрел бравый вояка с повязкой на голове, перенесший контузию граблями, царапины от зубов которых покрывали мужественное лицо.

— Н-да! — настроение сразу упало.

Гелю, наоборот, портрет позабавил.

— Красавец! — протянула она, погладив ладошкой мою полосатую щеку.