Чертова дюжина

Сысоев сидел в «уазике» за углом дома.

Короткий отчет переместил стрелку на барометре настроения до отметки «радость на грани благодушия».

Сашка, смачно посасывая леденец, спросил:

— Неужели и в мусорном ведре копались?

— В унитазе тоже, — не моргнув глазом соврал я, подозревая издевку с его стороны.

Но взгляд водителя, чистый и наивный, излучал такой неподдельный интерес, что заставил тут же устыдиться черных мыслей.

— Только бы он приехал! — мечтательно воскликнул майор. — Чего уснул? Покатили!

Краем глаза в боковом стекле я заметил «Мерседес» у соседнего дома. Впрочем, заморских тачек в городе полным-полно…

Меня любезно доставили к дверям агентства, пообещав сразу известить, как только схватят Корниенко. — Награда за доблестный труд!

В нашем тихом подвале было людно. Целых два представителя славной плеяды частных детективов «столпились» между столами, манипулируя чашками, банками и кипятильником — готовилось чаепитие.

— Возвращение блудной дочери состоялось!

— Блудной, говоришь?!

— Блудной — в смысле…

— Блудной?!

Голос Гели и зажатый в ее руке не первой свежести батон не предвещали ничего хорошего.

— Шеф, кто подарил этой… достойной девушке недовязанную безрукавку? Кто посмел обидеть нашу малютку?!

Под безрукавкой подразумевалось черное трикотажное платье максимально минимальной длины с глубоким вырезом, обтягивающее тело, как руку перчатка.

— Т-ты!!! — задохнулась от ярости коллега. — Вязала, старалась, а ты… Хам!!!

В прекрасных глазах блестела влага.

Я растрогался, устыдился и раскрыл объятия навстречу, собираясь утешить бедняжку, но забыл, с кем имею дело. Вспомнил, рухнув на пол после четко проведенной подсечки.

— Больно же!

Конечно, больно бухнуться мягким местом на бетонный пол…

— Один — один! — рассмеялась Геля.

Никодимыч неодобрительно покачал головой.

— Чай пить садитесь, мелюзга…

Новости оба восприняли с неподдельным интересом. Особенно Геля, истосковавшаяся по приключениям в годину изгнания.

— Корниенко точно вернется? — усомнилась она.

— Куда денется… — пробубнил Никодимыч, жуя бутерброд с сыром. — Деньги-то дома!

— То-то и оно… — многозначительно поддакнул я.

— Ты о чем? — насторожился шеф.

Странно, что Репейников хранил деньги у Корниенко. Неужели не боялся? Тот запросто мог «сдуться» с этакой кучей!

Никодимыч и Геля переглянулись и озадаченно уставились на меня.

Первой нашлась Геля:

— Разве предположить, что там обнаружили… только долю, причитающуюся гаишнику? Но где же остальное?

— Репейников мог надежно спрятать, — сказал шеф. — Попробуй теперь до них добраться…

— Допустим, — согласился я. — А прокол с машиной Ванды?

— Наоборот, машина мелькала у дома и раньше — меньше подозрений.

Сомнительное объяснение…

— Ладно, возьмем тех же «качков». Зачем их наняли? Нас напугать? Глупая затея!

— Но напугали же! — поддела Геля. — Слегка…

Никодимыч засопел и полез за куревом.

— Только не здесь! — взмолилась девушка. — Не для того я дышала лесным воздухом, чтобы в одночасье погибнуть!

Жизнь на коровьем молочке на самом деле благоприятно повлияла на нее: личико посвежело, щечки зарумянились, формы округлились, став еще привлекательнее.

— Не ломай черемуху у реки — красоту невинную береги! — вдохновенно пропел я в поддержку притесняемых.

Но Геля поняла по-другому:

— Так все-таки блудная или невинная, а?

Останься она сидеть, я бы покуражился, однако воинственная стойка не оставила шансов:

— Невинная!

Шеф с досадой убрал пачку в стол, хотел что-то сказать, но помешал телефон.

— Взяли! — услышал я, первым успев к трубке.

— Сейчас будем!

— Позже! — отрезал Сысоев.

Вот она — благодарность!

Геля возмущенно загомонила, Никодимыч нервно заметался по комнате. К слову, я тоже.

— Вот им хрен! — объявил шеф, когда мы с ним столкнулись лбами. — Вы тут ждите, а я пойду… Я этому Митричу!..

Что конкретно грозило Сысоеву — осталось загадкой, но лицо шефа сулило нечто страшное.

В подвале осталась парочка несчастных сироток. Геля попробовала рассказывать про жизнь среди коров, но получалось вяло и неубедительно. Чтобы занять себя, она принялась хозяйствовать: убрала со стола, вымыла посуду, подмела пол. Я в это время тупо следил за ее прелестными ногами, стараясь не волноваться понапрасну.

Через час наверху лестницы послышались шаги.

— Никодимыч! — обрадовалась Геля.

— Но не один, — прибавил я.

И не ошибся, чего не скажешь о девушке.

К нам в гости пожаловали… Сергей Сергеевич со своими двумя громилами.

— Добрый вечер! — улыбнулся он.

Улыбка получилась неискренней и, скорее, угрожающей.

Я не ошибся и во второй раз — блондин держал в руке пистолет с глушителем — близнеца найденного в лесу у мертвого боевика.

— Добрый… — неуверенно проговорила Геля и замолчала при виде оружия.

Сергей Сергеевич сел на стул и осторожно поправил ладонями седую прическу.

— Вы нарушили контракт, Костя…

— Да?

— А мы на вас надеялись.

Напарник блондина сделал шаг ко мне и нанес хороший удар в солнечное сплетение. В комнате враз пропал воздух, а пол с потолком поменялись местами. После второго удара ногой сознание отключилось.