Чертова дюжина грехов

Не от гида, что может рассказать туристу гид помимо того, что написано в любом справочнике? Нет, эту историю ей поведал седой завсегдатай пивнушки в одном маленьком североамериканском городке, в который она заглянула, следуя по пути своего туристического маршрута. Почему он заговорил именно с ней, этот пропахший спиртным духом и табачным дымом старик с белесыми, выцветшими, как и его джинсовая рубашка, глазами? Об этом она никогда не задумывалась, потому что знала – так и должно было быть.

Возможно, он увидел блеск в ее глазах? А может, был ясновидящим или колдуном, не все ли равно? Она вошла в кафе и села за угловой столик, заказав минеральной воды и сандвич. Он сидел напротив, в противоположном углу и цедил виски, хотя летний день был в самом разгаре.

Она даже не обратила на него внимания, мало ли каких забулдыг можно встретить, если путешествуешь по Америке, но он встал и довольно твердо направился прямо к ней, не успела она прикончить свой сандвич.

– Хелло, Долли, – сказал он и улыбнулся ей. – Можно составить компанию?

– Во-первых, я не Долли, – отчеканила она, – во-вторых, я обойдусь и без компании, а в-третьих, держи монету и вали, выпей за мое здоровье, только не приставай!

– О’кей, крошка, ты умеешь отбривать! – усмехнулся он, но монету все-таки взял. – А за это позволь мне рассказать тебе одну историю.

– На хрена мне твои истории, дед? – спросила она довольно грубо и, допив минералку, встала из-за столика.

– Я же вижу, ты смотришь и ищешь, не так ли? – вдруг посерьезнев, проговорил он, и было что-то такое в его выцветших глазах, что заставило ее слушать его. – Ты ищешь цель, хочешь, я подскажу, как она выглядит? – не отставал дед.

– Отвали! – вдруг рявкнула она, согнав с себя морок, которому невольно поддалась, а затем, довольно невежливо оттолкнув старика, протиснулась к выходу.

– Заезжай на обратном пути! – крикнул он ей вслед. – Я знаю, ты едешь на Гору! Я все еще буду здесь, когда экскурсия закончится!

– Старый придурок! – фыркнула она, заводя мотор. Но дед был прав, она действительно ехала на Гору. Гору Рока, так обозначалась она в туристическом маршруте, именно здесь, как утверждали археологи, индейские жрецы приносили жертвы духам.

Гид, как и все гиды, говорил торопливо, и она, еще не слишком разбирающаяся в английском, не все понимала, как, наверное, и еще человек пять из их экскурсионной группы.

Маршрут начинался у довольно крутой, но не слишком высокой горы, поросшей кустарником вдоль склона и густым сосновым лесом у подножия. Через лес, а затем дальше, по западному склону горы пролегала довольно ухоженная, но неширокая тропа, посыпанная почему-то желтым песком и окаймленная белыми камнями. Все это сильно напоминало ей иллюстрацию к романам Стивена Кинга, которые она читала перед поездкой сюда. Подъем занял минут сорок, в течение которого гид по большей части молчал, а они, шесть человек, среди которых были два парня-студента, она и семья с десятилетним любопытным мальчуганом, поднимались гуськом, разглядывая довольно скудный ландшафт. Зато потом тропа сделала какой-то ловкий поворот, и они оказались на самом верху горы, на абсолютно ровной площадке, в центре которой стоял каменный алтарь, а по краям – вытесанные из камня же фигуры, очень напоминающие идолов с острова Пасхи.

Бред, подумала она. Туристический трюк, уловка. Слишком все это дешево выглядит, чтобы быть правдой. Вряд ли… Но тут заговорил гид. Да, она поняла немного, но усвоила главное – конечно, раньше здесь все выглядело иначе, но никаких сомнений, именно это место было выбрано неким исчезнувшим племенем индейцев для таинственных обрядов и жертвоприношений какому-то их страшному богу. И пока он говорил, солнце заметно опустилось к горизонту и наступила такая пугающая тишина, что она вдруг всему поверила.

…Великий Жрец в причудливом головном уборе, полуголый, со свирепой татуировкой, с длинными черными, как смоль, развевающимися волосами, с безумным блеском в глазах, творил свой обряд. Перед ним, на каменном алтаре, лежала жертва. Кто она? Быть может, невинная девушка, быть может, молодой воин, а может, и чужестранец?.. Кто теперь скажет. Но жрец, сжимая в худых руках жертвенный кинжал, бормотал таинственное заклинание, «считывая» его по причудливым значкам, выбитым на плоской золотой пластине, чье желтое, сияющее в последних лучах заходящего солнца поле через минуту уже обагряла пурпурная кровь…

Что это были за слова? Кого призывал жрец себе в помощники? Какого демона вызывал он из пасти ада? Что хотел он обрести? Покой? Богатство? Власть? Что было выбито на пластине?

Это тоже осталось тайной. Она так была потрясена видением, что позабыла обо всем вокруг и долго еще стояла, пораженная страшной картиной, находя в ней немыслимую магию и очарование. Очарование смерти? Что потрясло ее? Безумная решимость в блестящих узких глазах индейца, гортанное дремучее бормотание или запах крови, так неожиданно и резко ударивший ей в ноздри?..