Чертова Дюжина. Книга Третья

Уснуть не удавалось. Парень метался по кровати, ходил по комнате, много курил. Он не знал, что ему делать. Он испугался, что не выиграет этот бой. И только эта мысль пролетела в мозгу, как вдруг он услышал звук. Глухой и вибрирующий звук, будто кто-то ударил в бубен на стене и тот содрогнулся. На минуту погас свет, и вся комната наполнилось зеленым мягким свечением Полярного Сияния, которое сочилось вовнутрь комнаты и наполняло ее собой.

Федор возненавидел это Сияние.

Электричество снова вернулось.

Федор принял контрастный душ и кое-как уснул.

В назначенный день, парень не находил себе места и Марат это заметил.

– Успокойся! Я тебя никогда таким не видел? – Удивился мужчина.

– Я сам себя таким никогда не видел! Сам в ахуе. Что-то с нервами. – Пробубнил Федор.

Суета закулисная и представление участников боя.

Лиля с Анжелой отпрыгали по рингу, прокрутили сальтухи. Федор попозировал для фотографов.

И вот настало время для выхода Шамана. Зал заревел, и люди стали вставать со своих мест. Они приветствовали своего земляка стоя!

Погас свет. Кромешная тьма и тишина.

Из-неоткуда, послышалось горловое пение, а после добавились звуки варганов. К ним присоединились удары в бубны. Включили тусклое освещение и Федор увидел, как вперед к рингу двигались девушки одетые в шкуры и держащие факелы. Они издавали звуки подражающие животным. Кто-то был совой, кто-то выл как волк, кто-то ржал лошадью. За ними следовала процессия варганщиц и других ряженных в шкуры. Завершали шествие юноши несущие бубны и ударяющие по ним. Лица всех участников украшали узоры имитирующие оленью кровь, а может это она и была.

Все это неимоверное шоу, производило впечатление, будто старое древнее племя северной народности встало из своих ледяных могил и вышло сюда, сюда на ринг, чтобы поддержать своего Шамана!

– Ебаааать! – Протянул Марат.

– Ахуеть! – Присоединилась Лиля.

– Вот это Я понимаю, танцы с бубнами! – Добавила Снежана.

И только Федор не отводил глаз от темной точки, которая шла позади всех. Человек в шкуре с рогами. Огромными рогами!

Меж тем, зрители в зале просто бесновались от представления. Они подпевали, подвывали, кто-то издавал горловые звуки. Это были не люди! Сами предки, древние души вошли в них и снова обрели плоть, хоть и на время.

Ледяное дыхание Севера коснулось плоти Федора и будто сковало намертво.

Федору стало страшно, а перед глазами пробежал образ Аджана. Как же он нуждался в его помощи сейчас. Как бы ему хотелось обнять своего тайского друга Нок. Но их рядом не было. А за обман и предательство, духи Ханумана, оставили его. Не было больше того тепла между лопаток, тех ощущений, будто чьи-то огромные руки, поднимают его в прыжках над противниками.

Федор пал духом.

Федор уже проиграл!

– Ильгиззз Зуфарооов!!! – Нараспев протянул рефери.

– Шамааааннн!!! – Зорал зал и боксер сбросил с себя шкуру.

Среднего роста, с рыжими волосами и слегка раскосыми светлыми глазами, стоял тот самый молодой парень, который навел ужас и страх на Федора еще до поединка.

А дальше все как в тумане. Боль, кровь, мясо.

– Аджан и друг мой Нок, не держат зла на меня! Они меня простили! А духи нет. Духи не простили предательства! Духи отвернулись от меня.

Очнулся Федор в больнице, лежа в койке под капельницами.

– Оклемался? Ишь Ты? – Послышался Федору голос Марата.

– Где Я? Что со мной? – Прошептал парень.

– В больничке Ты, в Норильске. Вторые сутки бредишь и такую хуйню несешь! – Высморкался смачно мужчина и сбросил небрежно соплю на пол.

– В Норильске? – Переспросил Федор, еще не совсем понимая, что с ним, но явно отдавая себе отчет, что не все в порядке.

– Ага, в нем самом. – Безучастно говорил Марат. – Завтра Тебя в Москву транспортировать будут.

– Как?

– Каком кверху. – Тупо пошутил Марат и тут же добавил. – Лежа. Шибко знатно тебя «отделал» Зуфаров.

Перед перелетом, Федора хорошо накололи, что весь путь до Москвы он крепко спал.

А дальше? Дальше была больница, СКЛИФ. На лечение шли большие деньги, которые заканчивались с неимоверной быстротой. Зуля не разу не зашла проведать Федора. А на вопрос о дочери, Марат Тимерханович лишь развел руками:

– Федь, ты привыкай к блатным отношениям. Да – да, нет – нет. Ловить нечего, разбежались. Ты ж пойми, на кой моей ягодке Зуленьке такой инвалид здался? Хер знает подымишься ты или нет? Будешь ли вообще ходить? О боях ясный красный забыть, куда тебе? А она у меня девочка молодая, да и писька у тебя не обрезанная… всмысле, не мусульманин Ты, а Я за своего, нашего парня бы хотел ее выдать. Есть на примете у меня. А ты сам посуди? Поставь себя на мое место, неужели бы ты свою единственную ягодку, свое дите родное, свой персик, кровиночку, за вот такое как ты сейчас, отдал бы замуж? Что ты, что ты!

Федор сжал слабые кулаки и отвернулся к стене.

– Прощай Федь! Не кисни. – С этими словами Марат покинул палату. Больше он никогда и ничего не слышал ни про Зульфию, ни про Марата Тимерхановича.

Правда, через пару часов, в больничной палате появился его знакомый, тоже подопечный Марата, Джафар. Он передал конверт с деньгами.