Чертовка

– Да, пообещал, но есть и другие пути разобраться с мятежниками и мятежами, друзья мои.

– Мы на вашей стороне, мой господин, – твердо ответил Хью.

Они беседовали до тех пор, пока король, сославшись на усталость, не отпустил своих приятелей. Наутро люди короля и люди герцога собрались на церемонию подписания мирного договора между двумя братьями. Затем король подозвал Хью Фоконье:

– Засвидетельствуй свое почтение герцогу Роберту, Хью. Он желает поговорить с тобой о ловчих птицах.

Хью выступил вперед и склонился перед герцогом – голубоглазым красавцем с твердыми чертами лица.

– Чем я могу служить вам, милорд герцог? – вежливо осведомился он.

– Генрих сказал мне, что вы выращиваете таких же прекрасных птиц, как некогда ваш дед. Это правда, милорд?

– Я лишь недавно построил клетки, милорд, – ответил Хью. – Мой дед до сих пор разводит соколов в Уорсестере. В этом году у меня лишь несколько племенных пар и немного птенцов, вот и все.

– Я хочу белого сокола, – сказал герцог Роберт. – Снежно-белого сокола, обученного охоте на журавлей.

Можете ли вы пообещать мне такую птицу?

– Не раньше следующей весны, милорд герцог, – откровенно ответил Хью. – У меня есть прекрасная молодая птица двух месяцев от роду. Ее мать – лучшая из белых соколиц, каких я когда-либо встречал. Ее потомство будет еще лучше, но нужно время на обучение.

Герцог Роберт кивнул:

– Я охотно подожду птицу, которую воспитает Хью Фоконье из рода Мерлинсонов. Когда же сокол будет готов, вы лично привезете его мне, чтобы отдать необходимые распоряжения моему сокольничему относительно того, как следует кормить и содержать эту птицу. Ведь это будет поистине королевский сокол.

Хью бросил взгляд на короля.

– С разрешения моего сеньора, милорд герцог, – сказал он.

– Я разрешаю тебе, Хью, отвезти эту птицу в Нормандию. Это мой подарок тебе, Роберт, – любезно произнес Генрих.

Герцог кивнул своему младшему брату:

– Спасибо, Генри. Это роскошный дар. – И Роберт улыбнулся.

Король со смехом спросил:

– Что ты потребуешь за эту птицу, Хью? Тебя устроит трехмесячное рыцарское содержание? – Генрих повернулся к брату:

– Владения Хью в Лэнгстоне приносят мне ежегодно двойное рыцарское содержание, а кроме того, он служит мне. Он верный человек.

– Лэнгстон? – Герцог на мгновение задумался, а потом произнес:

– Генри, я должен поговорить с тобой о Лэнгстоне. Сын прежнего хозяина заявляет о своих правах на это поместье. Он просил меня обсудить с тобой этот вопрос.

– Он здесь? – спросил король Генрих.

– Да, здесь, – ответил Роберт.

– Позови его, и мы сейчас уладим это дело, – сказал король. Он украдкой подмигнул Хью, поскольку вчера вечером уже узнал о визите Ричарда де Манвиля в Лэнгстон.

Ричард де Манвиль выступил из рядов герцогских воинов и поклонился сначала своему сеньору, а затем королю.

Генрих отметил про себя ошибку де Манвиля – иди «! намеренную невежливость?

– Какие у тебя права на Лэнгстонское поместье? – сурово спросил он Ричарда де Манвиля.

– Лэнгстон был вручен моему отцу в дар вашим отцом, сир. Я единственный оставшийся в живых законный наследник моего отца. Это поместье принадлежит мне по праву наследования, – ответил королю де Манвиль.

– Твой отец оставил Лэнгстон по завещанию твоей сестре Изабелле в наследство в качестве ее приданого. Копия этого завещания находилась среди бумаг моего брата Вильгельма Руфуса, предыдущего короля Англии, ибо оно было составлено здесь, при дворе, и утверждено королем. Я узнал о смерти твоего отца прежде, чем ты позаботился сообщить о ней своей сестре. Как король я имел право потребовать опеки над столь юной, невинной и беззащитной девушкой. Так я и поступил. Дабы защитить твою сестру, я отдал ее в жены своему рыцарю, сэру Хью Фоконье. Твоя сестра довольна таким оборотом дела, так же как и я, – заключил король.

Тон его не предполагал возражений.

– Если дела обстоят так, – произнес герцог Роберт, – то сэр де Манвиль не в состоянии выдвинуть никаких возражений и предъявить новые требования на это поместье.

Герцог Роберт был справедливым человеком.

Глаза Ричарда де Манвиля потемнели от гнева, но он знал, что ему не остается ничего, кроме как смириться с решением, принятым королем Англии и его собственным сеньором. Он поклонился Генриху и Роберту с плохо скрываемой обидой, но король еще не разделался с ним как следует.

– Подожди-ка, милорд, – добродушно проговорил он. – Ты еще не познакомился с мужем своей сестры. – Он подтолкнул Хью вперед. – Милорды, поприветствуйте друг друга и поцелуйтесь в знак примирения.

Хью, посмеиваясь в душе, повиновался королю. Ричард дрожал от гнева, но Хью сделал вид, что ничего не замечает.

– Пойдемте, Ричард де Манвиль, – сказал он, – выпьем чашу вина. Я сожалею о том, что меня не было в Лэнгстоне, когда вы нанесли нам визит. Моя добрая госпожа супруга, естественно, сообщила мне о том, что вы приезжали.