Чертово дело

Николай освободился рано, но к Ольге заходить не стал, отправился домой. Если шеф прав, то охота ведется прицельно за ним и коллегами, и ставить под удар Ольгу не стоит. Да, слишком много совпадений: Павел, приобретший книгу, Нина, которая читала книгу в день знакомства… Книга! Может, не случайное совпадение? Ведь через что-то Нина воздействовала на Николая. Так брал он в тот день книгу у Нины или нет? Что-то вертится в голове, но ускользает. Ладно, это пока неважно. Да и говорить шефу смысла нет: тот не знает, что дела Николая безнадежны.

Николай стукнул по столу. Ему хотелось, чтобы Нина была жива, но не из-за нее самой или возможного ребенка, а чтобы допросить. Допросить обстоятельно о смерти Павла, о вызванном демоне, о том, зачем ей это было нужно?! Ее смерть казалась теперь насмешкой: им ни за что не узнать тех тайн, которые Нина унесла в могилу. Да, шеф сделает запрос в полицию, чтобы те подтвердили личность бывшей жены Николая, прошлись по ее связям, но Николай почему-то был уверен: ничего полиция не найдет.

И ребенок… Зачем Нине ребенок, если они развелись? Ладно от любимого человека как память о нем, но Нина была холодна к Николаю. Или она просто забеременела, а избавляться от ребенка не захотела? Хотя в том, что ребенок именно его, Николай не был уверен, ему хотелось, чтобы он был не его – иначе получалось, что Николай вдвойне виноват в смерти бывшей жены и ребенка, о котором обязан был заботиться как отец. Лучше об этом не думать.

Он позвонил маме. Родители все лето проводили на даче, когда-то принадлежавшей бабушке и дедушке по отцу. Мама сразу начала зазывать в гости. Николай сперва отнекивался, потом согласился: съездит на один день, заодно Володю проведает. В субботу утром Николай один отправился в поликлинику – Ольга вновь уехала в больницу, но Ольгина приятельница отказалась проводить очистку: мол, он плохо реагирует на процедуру.

– Боюсь, случится гипертонический криз, – сказала она. – В прошлый раз реакция была за гранью. Надо сделать перерыв и обследование.

– Ольге только не говорите, – попросил Николай.

Они поболтали немного, Ольгина приятельница рассказала, как проходит детоксикация у жителей дома на Поречной улице: у большинства удалось снять последствия крадника.

– Не зря работаем. – Николай ответил шаблонно, но ему было не до высокохудожественных изысков.

– Это да. – Она взглянула виновато, будто из-за нее его никак не получалось вылечить.

Когда он вышел на улицу, возникло ощущение, что с плеч свалилась неподъемная ноша: каждый раз он шел в поликлинику с внутренним содроганием. Николай не был трусом, но при одной мысли о боли, которая предстоит, внутри все обрывалось. А теперь есть повод отказаться от ненавистной процедуры, пусть и единственной оставшейся. По этому поводу Николай зашел в кафе, где заказал чай с мятой и песочное печенье.

Затем по пути на вокзал он заглянул в магазин и отправился на электричке к родителям. Вышел на станции между Подольском и Чеховым, там уже ждал отец. Николай обнял его и сел в машину. Точно в детстве, он смотрел из окна, как мимо проплывают деревни, небольшие рощицы и поля, стремительно застраиваемые коттеджами.

– Давно ты здесь не был, – заметил отец, и Николай молча согласился.

Машина свернула на бетонку, и вскоре показались первые дачные дома. Николай испытал дежавю: сейчас покажется знакомая голубая крыша, бабушка выйдет встречать отцовскую машину, дед будет что-то чинить во дворе… С усилием он погасил воспоминания: и дед, и бабушка умерли. Сперва бабушка – инсульт, скорая приехать не успела, через полгода дед, сильно тосковавший по жене.

Старый дощатый дом родители переделали под летнюю кухню. Рядом построили брусовой утепленный дом: двухэтажный, с несколькими комнатами, чтобы не толкаться. Вместо деревянного забора поставили двухметровый из профлиста, часть грядок убрали, засеяв землю травой. И все равно здесь было почти как в детстве.

Николай поцеловал маму, вручил племянникам по шоколадке и пакет с жевательным мармеладом – сестра подкидывала отпрысков родителям на лето – и принялся помогать накрывать на стол. Мама напекла пирогов: сладкий с творогом и рыбник, сварила щи из щавеля и поставила миску со свежими огурцами и помидорами.

– Это от меня, – Николай вытащил из пакета упаковку колбасы, сыра, куриные окорочка, вафельный торт и пачку чая.

– Коля, да зачем?! – Мама вплеснула руками. – У нас все есть.

– Низачем, – отрезал Николай. – Что, я вас объедать буду? Пригодится.

После сытного обеда – Николай отвел душу пирогами – старший из племянников потащил его по даче. Наташка, младшая сестра, выскочила замуж рано – в двадцать лет, так что Артему исполнилось уже десять, а Никите – пять. Артем показывал, где что находится, а Николай испытал угрызения совести: давно не был здесь да и родителей навещал редко, даже звонить забывал. Никита притащил котенка, совсем мелкого, серого цвета с белым пятном на мордочке, и мама пояснила:

– Прибился к нам, в малиннике обнаружила, кто-то пищит.