Чертово дело

Николай взял котенка и погладил, тот довольно замурчал. Николай никогда не задумывался над тем, чтобы кого-то завести – не с его графиком работы, но если бы… если бы у него была семья, обязательно взял бы в дом кошку. Кошка в понимании Николая была символом уюта и заботы, того, чего у него не было, но о чем он мечтал.

Потом они с племянниками ели малину и красную смородину, Артем показал радиоуправляемый самолет, а Никита заставил собирать машину из деталей конструктора. Мама, умиляясь, смотрела на них и пару раз заявила, что Николаю пора о собственных детях подумать, но отец сказал, чтобы отстала от сына – все как всегда.

– Я к Володе загляну, – сообщил Николай ближе к вечеру.

Дом друга детства был неподалеку, Володя как раз приготовил шашлыки.

– Вовремя ты, – обрадовался он.

– Да решил заглянуть, раз свободные выходные выдались. – Николай протянул пакет с бутылкой коньяка.

– Проходи.

– Слушай, – Николай замялся, – может, Костю навестим?

– Навестим, – согласился Володя, – тоже об этом думал. Но сперва у меня посидим.

Николай поздоровался с Володиной женой, кивнул троим его девчонкам, которые слишком быстро выросли за год. Он не хотел наедаться: потом еще мама будет наседать с ужином, но шашлык прекрасно шел под коньяк и запеченные овощи, так что из-за стола Николай встал с чувством переполненности.

– Ну, пойдем прогуляемся, – предложил Володя.

Они вышли за территорию садоводства, прошлись по бетонке, а затем свернули на лесную тропу.

– Помнишь, как ты в полночь на кладбище оставался? – произнес Володя.

– Еще бы! Такого страху натерпелся, – подхватил Николай.

– Да-а… Я думал, ты там мертвеца увидел!

Они медленно пробирались через деревья.

– Слышал про аварию? Где фуры смяли легковушки? – неожиданно спросил Володя. Николай поперхнулся: еще бы не слышал! У него это дело в печенке сидит. – Мы в Москву в тот день собирались, – продолжил Володя, – девчонкам загорелось на распродажи съездить. И что ты думаешь? Ключи пропали от машины. Мы дом вверх дном перерыли. А потом раз – ключи в гостиной на журнальном столике лежат. Час на их поиски убили! – Володя остановился в задумчивости и принялся срывать листья с куста орешника. – Если бы не это, мы бы в самый замес попали. А так узнали в дороге: ГИБДД трассу перекрыла, машины в объезд отправляли. Мне кажется, это Костя нас спас, – добавил он, – у него день рождения в тот день был.

Лес поредел, сквозь просвет виднелась дорога. Вскоре показались первые могилы, Николай и Володя шли между ними вдоль шоссе.

– Мы молодыми придурялись на кладбище, а теперь Костя здесь лежит. – Володя остановился около железной ограды, выкрашенной в голубой цвет.

Дверца была приоткрыта, и они зашли внутрь. На недавно поставленном памятнике виднелась фотография друга пятилетней давности – Костя не был любителем фотосъемок. Эту фотографию Николай помнил: вместе встречали Новый год, вместе и снимались на телефон. Володя глубоко вздохнул:

– Блин, как же рано. Кто бы мог подумать…

Николай был согласен: никто не ожидал, что смерть рядом с ними – не тот возраст, но жизнь внесла свои коррективы. Это было как удар камнем, который выбил воздух из легких и придавил к земле многотонной скалой. Николай тогда впервые заплакал за все время взрослой жизни, где, как казалось, мужчины никогда не плачут.

Николай подошел к памятнику и мысленно поздоровался. Володя рядом молчал, наверное, тоже общался с ушедшим другом. Защемило сердце, а может, межреберная невралгия напомнила о себе, и Николай привычно потер грудь. Некоторые потери оставляют после себя незаживающие шрамы.

– Ты-то как? – осторожно спросил Володя, когда они возвращались с кладбища.

– Да как всегда, – ответил Николай.

Володе можно было рассказать правду, но после ухода Кости они старались беречь друг друга.

– Кристина моя беременна, – сообщил Володя.

– Ничего себе! – восхитился Николай. – Четвертую ждете?

– Четвертого, – поправил Володя, выделив окончание. – Пацана обещают.

– Поздравляю! – Николай хлопнул друга по плечу. – Наконец-то!

– Если пацан родится, – продолжил Володя, – Константином назову.

В воскресный день Николай вернулся домой. Утром на даче он встретился с сестрой и зятем, которые приехали навестить родителей и детей. Потом они все толклись на кухне, то ли помогая, то ли мешая маме печь блины. А после обеда отец отвез Николая до станции, взяв слово, что тот будет появляться чаще.

После вчерашнего дня умирать особенно не хотелось: было жалко родных и единственного друга. Себя тоже, но меньше: Николай почти смирился, что умрет, но цеплялся за надежду: вдруг позвонит Роза и подкинет адрес старушки-волшебницы? Или детоксикация все же поможет, пусть и не сразу. Жить хотелось, да и был смысл: Николай не построил дом, не родил ребенка, ну разве что помогал родителям на даче сажать яблони и груши когда-то.