Чертовски неправильный номер

Я заключил ее в объятия, пытаясь игнорировать боль… и стояк, который появился при виде слез, навернувшихся на ее прекрасные зеленые глаза. Прежде никто настолько обо мне не волновался.

– Со мной ничего не случится. Я обещаю.

Монро прикусила губу и неохотно кивнула. Черт возьми, она была такой чертовски милой. Я собирался отдать этой девушке все. Я крепко прижал ее к себе, а затем мы отправились по коридору обратно к катку.

– Ты, подвинься, – рявкнул я Джейми, новичку команды, который пропускал игру из-за перелома руки. Он сидел на лучшем месте, которое идеально подошло бы Монро. Тогда она могла находиться прямо за нашей скамейкой запасных, и мне бы не пришлось всю игру волноваться и гадать, как она там.

Джейми уже хотел было возразить, но, похоже, увидел мой безумный взгляд и потому быстро захлопнул рот и вскочил с места. Я кивнул новичку, но сразу забыл о нем, как только начал устраивать Монро.

– Неужели все просто делают то, что ты хочешь? – спросила она с ухмылкой.

Я улыбнулся ей и наклонился для поцелуя. Монро отшатнулась, а я нахмурился:

– Что?

– Не хочу, чтобы все видели, – пробормотала она, указывая на толпу. – Болельщики сойдут с ума.

Ладно. Меня, мать его, уже выводило это из себя. Скоро я разберусь со всем этим. Но мне нужно было вернуться на лед – мы перестали вести в счете.

– Привыкай к тому, что все знают, что ты моя, – прорычал я, нежно прикоснулся к подбородку Монро и выпрыгнул обратно на лед.

Толпа немедленно взревела.

– Дэниелс, ты в порядке? – кричал тренер, жестом приказывая мне выйти, прежде чем я успел ответить.

Я выехал на каток, игнорируя жгучую боль в ребрах, и автоматически зыркнул туда, где сидел мой отец.

Разумеется, он уже ушел.

Глава 27 Линкольн

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, почему отец прислал такое сообщение. Осознав, я почувствовал, словно погибаю.

Сегодня годовщина смерти Тайлера.

И впервые со дня его смерти я забыл. А ведь это тот самый день, который должен быть полностью посвящен ему. Я словно снова подвел его. Тщательно создаваемый образ треснул по швам. Тяжесть от осознания смерти, вина за то, что я, черт возьми, осмеливался быть счастливым… Стены давили. Я не мог дышать. Из-за меня у него никогда не будет шанса встретить свою вторую половинку. Он никогда не улыбнется. Никогда не будет смеяться. У него никогда не будет еще одного гребаного дня.

Из-за меня.

Не раздумывая, я подошел к шкафчику и достал бутылку водки. Все же это лучше, чем покончить с собой.

Монро

Я глядела на телефон, нахмурившись. Не писать мне почти каждую секунду, пока мы в разлуке… Не в стиле Линкольна. После того, как три отправленных мной сообщения остались без ответа, я перестала писать и забеспокоилась. Вот и все? Он решил, что со мной покончено? Эта мысль была дикой, неразумной, но все равно тревожила меня весь день.

– Думаешь, ты когда-нибудь была чем-то большим, чем хорошей партнершей для секса, Роксанна?

Жестокие слова эхом разнеслись по нашей маленькой квартире. Я наблюдала через щель в двери за тем, как мать стояла на коленях перед мужчиной, а ее тело сотрясалось от рыданий. Он бросил на нее еще один полный отвращения взгляд и ушел.

Я вышла на душный вечерний воздух. Прикусив губу, изучала парковку в поисках машины Линкольна. На этой неделе он заезжал за мной каждый день и утром сказал, что заберет меня.

Вскоре я увидела черный лимузин. Мужчина в строгом, отлично скроенном черном костюме и с суровым выражением лица держал табличку с моим именем.

В смущении я робко подошла к нему.

– Добрый вечер, мисс Бардо. Меня зовут Натаниэль. Мистер Дэниэлс послал меня за вами. В данный момент ему нездоровится, – мужчина открыл заднюю дверь и выжидающе уставился на меня.

Я засомневалась и отправила Линкольну сообщение с вопросом, что происходит. Выждала пару неловких секунд, но он даже не прочитал сообщение, и я села в машину. Надеюсь, этот парень не серийный убийца.

Шикарный салон автомобиля поражал роскошью черных кожаных сидений и вставок из лакированного дерева. Я вжалась в кресло, чувствуя, как нервы напрягаются до предела. Глупая, глупая, глупая. Мысли носились по кругу: я то убеждала себя перестать сходить с ума, то корила, что вообще поставила себя в зависимое от Линкольна положение.

– А где сам Линкольн? – спросила я Натаниэля, как только мы тронулись.

Мужчина, плотно поджав губы, выдавил улыбку, глядя на меня в зеркало заднего вида:

– Не уверен, мэм.

– Итак, э-э, как долго вы… возите Линкольна? – я испытывала неловкость, но тишина казалась оглушающей и давала моим мыслям слишком много пространства для фантазии.

– Какое-то время, – коротко ответил Натаниэль, не отрывая взгляда от дороги.

Я заерзала.

– Эм, а куда мы едем?