Чертовски неправильный номер

Выскочило следующее видео. На этот раз Линкольн говорил по телефону, вальяжно прогуливаясь по пентхаусу. Дальше по коридору было видно, как я сама сидела на диване и покачивала головой, слушая музыку в стильных наушниках, которые он подарил мне.

– Больше не вызывай Монро на мероприятия. Она больше не работает, – повелительно сообщал Линкольн.

Я услышала в трубке голос Кларис.

– О, как я за нее рада…

А на следующем видео он запрашивал у кого-то список всех мест, куда я отправила резюме, и инструктировал обзвонить все организации и велеть им меня не нанимать.

Видео остановилось.

Пришло последнее сообщение.

За девятнадцать лет моей жизни я прошла через многое. Меня забывали, оскорбляли и не любили. Но меня не предавали. Не уничтожали предательством.

Я чувствовала, будто истекаю кровью изнутри. Боль все нарастала и нарастала до тех пор, пока не стало казаться, что кожа буквально взорвется, неспособная сдержать ее волны.

Те бабочки внутри меня, которых он так заботливо взращивал, лелеял, ради которых был готов на все… превратились в пыль.

В сердце всадили нож, и с каждой секундой его проворачивали все сильнее. По лицу текли слезы. Но они словно принадлежали кому-то другому. Я перестала быть собой, на моем месте очутился разбитый и растоптанный человек. В голове не укладывалось… Как тот, кто виделся безупречным божеством, героем моей истории, о котором я не могла и мечтать… На самом деле оказался злодеем.

И что хуже всего – то, что до конца жизни не даст мне спать спокойно: как же легко он врал. Обнимал, после того как манипулировал моей жизнью и дергал за ниточки, как кукловод. Он грел меня в своих руках. Слизывал мои слезы. Он был чудовищем. Чудовище в красивой маске. И я не оправлюсь от нанесенного им урона.

Мама всегда была права. А я оказалась дурой, которая не слушала. Нельзя было услышать слова умирающей женщины и просто от них отмахнуться!

Мне потребовалось время, чтобы обдумать следующий шаг. Потому что он отнял все. И снова это слово… Все. Когда мы начали его произносить, я понимала его смысл не в полной мере.

Он собирался отнять у меня все.

Заставить полагаться на него во всем.

А потом уничтожить меня всю.

Я знала, что делать. Нужно уходить. Эта истина проникла в подкорку сознания. Линкольн, которого, мне казалось, я знала, который любил меня так сильно, как не любил никто, да и не полюбит никогда…Он был психопатом.

Сейчас он вышел на пробежку, так что передо мной маячил, возможно, единственный шанс, пробивавшийся лучом через черные тучи. Я могла собрать кое-какие вещи и уйти до его возвращения. Да, именно так я и сделаю. Другой возможности может и не выпасть.

Я быстро схватила рюкзак и начала бросать в него одежду и предметы первой необходимости, тяжело дыша, потому что организм едва справлялся с тем, что на него навалилось.

Конец моей истории любви, моего «долго и счастливо» настал так внезапно и жестоко, что я не могла этого вынести.

Я направилась по коридору к лифтам.

– Привет, милая, куда спешишь? – донесся из гостиной голос Линкольна. Я застыла, а сердце колотилось так сильно, что он наверняка его слышал. И знал, что я собиралась сделать.

Я крепко зажмурилась, затем повернулась к нему лицом и растянула губы в безмятежной улыбке, как будто, черт возьми, меня не разрушало само его существование.

– Не слышала, как ты вернулся. Как пробежка? – спросила я совершенно спокойно, и, честно говоря, за такой подвиг, наверное, мне полагалась медаль.

Он, как всегда после пробежки в жару, стоял без рубашки. Поцелованное солнцем божество. При виде его совершенной красоты мое сердце разбивалось. Как и от осознания, что я ее лишилась.

– Прекрасно. Но куда ты? – Линкольн обжигал мою кожу волшебным взглядом янтарных глаз, который я всегда принимала за любовь. Но теперь понимала, что видела безумие.

– Нужно съездить в колледж, обсудить зачеты следующего семестра.

– Я тебя подвезу, – сказал он, вытащив из резинки шорт футболку и натянув ее через голову.

Меня охватила паника. Нет. Я должна уйти сейчас же. Я не стану ждать до его завтрашней игры. Не могу остаться, спать в его объятиях… притворяться.

– Э-э, нет, все в порядке. Я не знаю, сколько там пробуду, да и потом… я хотела сходить в библиотеку, – непринужденно болтала я, стараясь изображать легкомыслие, и отчаянно надеялась, что именно сегодня он не пожелает проводить со мной каждую секунду дня. Вот бы эти дурацкие видео пришли на пять минут раньше…

Линкольн нахмурился:

– Все в порядке?

– Конечно, – улыбнулась я, хотя улыбка разъедала губы. Я подошла и запечатлела поцелуй на его щеке. – Скоро увидимся.

Я отвернулась, почти физически ощущая его желание завалить меня вопросами, и заставила себя неторопливо направиться к лифту.

А потом услышала его смешок…

– Точно не хочешь обсудить видео на твоем телефоне? – небрежно бросил он.

Я застыла на месте.

По коже побежали мурашки.

– Какие видео? – спросила я, не в силах заставить себя повернуться и посмотреть ему в лицо. Из меня получалась ужасная актриса, возможно, даже худшая.

Он медленно приближался ко мне со спины.

Один шаг…

Затем другой…