Чертовски неправильный номер

Я пыталась просчитать, сколько у меня шансов добежать до лифта и закрыть двери до того, как он меня поймает. Ответ был – ноль. Ноль процентов.

Затылок обдало его дыханием.

– Ты правда думаешь, что после всех тех усилий, которые я приложил, чтобы сделать тебя своей, я бы не стал следить и за твоим телефоном?

Я закричала.

Но меня никто не услышал.

Секундой позже я почувствовала укол в шею.

А затем мир погрузился во тьму.

Глава 35 Линкольн

Я лишился рассудка, но ничего не мог с собой поделать.

Монро была моей, и я пойду на все, чтобы ее удержать.

Прямо как в своих мрачных фантазиях, я наблюдал, пока она спала в моей постели. Она не очнется еще несколько часов благодаря успокоительному, которое я вколол.

Мне пришлось.

Монро собиралась уйти, и я знал, что у меня не получится убедить ее остаться. Не в тот момент, когда она почти все выяснила.

Я бы легко смог выследить ее благодаря трекеру, который она приняла за противозачаточный имплант, но не выдержал бы и нескольких часов разлуки. С тех пор, как нашел Монро, правильное и неправильное утратило смысл.

Я запустил пальцы в ее волосы, неспособный не прикасаться к ней, и удивился их мягкости. Монро наверняка разозлится из-за кандалов на лодыжке, но в итоге поймет. Поймет, почему я пойду на что угодно, чтобы мы были вместе. Как только я увидел ее фотографию, мне сразу захотелось обладать ею, запереть ее, чтобы она не досталась больше никому. И, похоже, я добился своего.

Я больной. Но таким меня сделала она. Ей пора столкнуться с последствиями, как с ним столкнулся я. Я сделаю все возможное, чтобы удержать ее. Даже если придется запереть ее в этом гребаном пентхаусе на недели, месяцы, годы. Я заставлю ее полюбить меня снова. Я знал, что смогу.

Когда на мой телефон пришло уведомление о первом сообщении с видео, которое отправили Монро, я побежал так быстро, как не бегал никогда в своей жизни. Их отправил мой отец. И я с ним разберусь… Но сначала нужно что-то делать с ней. Я помчался обратно в пентхаус, каждые пару секунд глядя на экран телефона, проверяя, что она все еще там, где ей и следовало находиться.

Какой же Монро была наивной, раз думала, что я ее отпущу. Мне необходимо держать ее рядом, чтобы обеспечивать ее безопасность.

Она застонала во сне, и этого хватило, чтобы мой член затвердел. Мне стало интересно, что ей снилось? Я? Лучше бы, черт возьми, я.

Монро стала для меня всем. Только благодаря ей я просыпался каждое утро. Благодаря ей дышал. Отпусти я ее, и мы оба истекли бы кровью.

Я вздохнул, пытаясь угомонить сердце, и постарался отыскать в теле покой, который ощущал при мысли о вечности с ней.

Я дождусь, пока она очнется, и заставлю ее понять. Понять, что нам суждено быть вместе. И она не может меня бросить. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Я пойду на что угодно, только чтобы Монро оставалась рядом. Даже если в процессе потеряю себя.

Монро

Я проснулась с сильной головной болью и ощущением тяжести в конечностях. Затем уставилась в потолок и постаралась понять, почему я в постели. Через секунду я попыталась сесть, но у меня закружилась голова, а в горле я почувствовала желчь, будто меня вот-вот стошнит.

Что произошло?

Воспоминания накатывали волнами, и паника вонзила острые когти в мою грудь. Я согнулась, желая, чтобы меня вырвало, но ничего не получилось, потому что я не успела позавтракать до утренних событий. Это вообще случилось сегодня? Тот укол, что я почувствовала… Линкольн накачал меня наркотиками?

Мой мозг отказывался это осознать. Даже после всего, что Линкольн натворил, после того как признался, что отслеживал мой телефон…

Ладно, подумаю об этом позже, на приемах у психотерапевта, к которому придется ходить десятилетиями. А сейчас нужно решить, как выбраться отсюда.

Я осторожно сдвинула ноги, намереваясь встать с кровати, но ощутила в лодыжке резкую острую боль. Взглянув вниз, я с ужасом обнаружила на ней кандалы, цепь от которых тянулась к столбику кровати. Я дернула за цепь, но столбик и не шелохнулся, а вот металл впился в мою кожу, отчего по телу растеклась боль.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Линкольн, едва ли не комично расширив глаза от беспокойства.

– Эй, не делай этого, – пробормотал он твердо и одновременно нежно. – Ты сделаешь себе больно.

– Ты приковал меня? Серьезно? Что это за херня?

– Я не мог тебя отпустить, – просто сказал Линкольн. Затем схватил мою прикованную лодыжку и начал массировать ее.

Я лягнула его ногой и отползла в сторону, прижавшись к изголовью кровати.

– Не смей. Меня. Трогать.

Линкольн напоминал побитого щенка. Он будто понятия не имел, почему я так себя веду.

– Что ты со мной сделал? – потребовала я ответа, по моему лицу уже текли слезы.

– Накачал тебя наркотиками, – признался Линкольн, не сводя с меня глаз. – Чтобы удержать тебя рядом. Обезопасить тебя.

Мое сердце колотилось так сильно, что, казалось, оно вот-вот вырвется из груди.

– Почему? – всхлипнула я. – Почему ты так со мной поступаешь?