Чертовски неправильный номер

Шайба оказалась у меня, я глубоко вздохнул и стал озираться, высматривая любую лазейку. После чего начал прокладывать себе путь к воротам зигзагами. Провел шайбу вокруг одного защитника, затем обвел другого.

Приближаясь к воротам, я заметил, как вратарь напрягся, готовясь к моему удару. Быстро перебросив шайбу влево, а затем обратно вправо, я провернул обманный маневр, вынудив вратаря растянуться на льду. Я ударил по шайбе, она полетела в ворота… после чего вдруг отскочила от головы одного из нападающих «Детройта» и срикошетила в сетку.

Что ж… Такого я не ожидал.

Торжествующе подняв кулак в воздух, я ухмыльнулся и заскользил по катку под крики болельщиков и товарищей по команде. В итоге я очутился перед камерой и изобразил руками еще одно сердце.

Толпа взревела громче.

Я уже развернулся, чтобы направиться к скамейке запасных, как вдруг на меня набросились со спины. Я рухнул и сильно ударился об лед, из меня вышибло дух.

Перевернувшись, я понял, что на мне, мать ее, лежит голая девица. Она пыталась обвиться вокруг моего тела, как гребаная анаконда. Я силился оттолкнуть ее, но было сложно не попасть по ее сиськам или заднице, и я не понимал, как поступить.

Затем на лед выбежала охрана, и девицу утащили прочь.

– Я люблю тебя, Линкольн. Я люблю тебя. Пожалуйста, женись на мне! – кричала она, пока ее утаскивали.

Ари повернулся ко мне, едва удерживаясь на ногах – так сильно он хохотал.

– О, боже. Я запишу это на пленку. Никогда не видел ничего уморительнее. Ты бы видел свое лицо, когда она на тебя набросилась! – он согнулся пополам, и, пока гоготал, все его тело сотрясалось.

– Как она вообще пробралась на лед? – изумлялся я, поднимаясь на ноги. Черт. Безумие какое-то. В НХЛ почти никогда не было стрикеров [18]. Поразительно, что ей удалось выбежать на каток. Это впечатляло и немного пугало.

Мы с Ари подкатились к скамейке, а тренер тем временем выходил из себя перед официальными лицами, пытаясь выяснить обстоятельства.

– Дэниелс, садись на скамейку запасных! Тебе нужно прийти в себя после… этого! – рявкнул он, даже не потрудившись скрыть, что ситуация его отчасти веселит.

Я закатил глаза, наши парни вышли на лед, а мы с Ари устроились на скамейке запасных. Стало интересно, что подумала Монро.

Команда не расслаблялась до финальной сирены, и мы выиграли.

Рев на арене стоял оглушительный, толпа разразилась радостными воплями. На лед дождем посыпались серпантин и конфетти, и это всегда особенно радовало меня. Товарищи по команде прыгали и обнимали друг друга, ликуя. Я присоединился к ним, улыбаясь, и чувствовал, как по венам течет восторг от завоеванной победы. Ари практически уложил меня на лопатки, пока мы праздновали.

Мы едем на финал Кубка Стэнли.

Каждый хоккеист мечтает оказаться там с того самого дня, как еще ребенком впервые ступает на лед. До появления Монро только эта мечта и позволяла мне оставаться на плаву.

Еще одна серия.

Я старался насладиться моментом и впитать всю атмосферу. Воздух на арене трещал от переполнявшей его энергии, и я гордился тем, что являюсь частью города, частью этой команды. Болельщики скандировали название нашей команды, и меня захлестнула благодарность за их преданность.

Пока мы праздновали, я отчаянно скучал по Монро. Мне хотелось, чтобы она была рядом и разделила этот момент со мной.

Нужно поторопить события, вернуть нас к прежним отношениям. Немедленно. Потому что я не собираюсь допускать даже мысли о том, что Монро не будет на трибунах, когда я выйду на лед в финале.

Монро

С характерным звоном отворились двери лифта, и я притворилась, что читаю книгу. Меня выводило из себя, что я больше не могла читать роман, не вспоминая о нем. Пока Линкольн не оказался психопатом, я сравнивала его с героями, и они казались блеклыми на его фоне. Теперь я сравнивала его со злодеями, а проблема осталась все той же.

Я всегда питала слабость к неисправимым грешникам. Выяснилось, что у меня есть свой.

Линкольн застыл в дверном проеме и посмотрел на меня с облегчением, но в то же время с голодом и благоговением, как смотрел на меня с самого начала, будто не мог поверить, что я все еще рядом.

– Привет, девушка мечты, – пробормотал он и прислонился к стене.

Я изо всех сил старалась игнорировать его, пытаясь, так сказать, проявлять холодность. Срывалась я только в моменты, когда он находился у меня между ног, потому что не могла не выкрикивать его имя.

Но… Я слабела. Уставала от разлуки. И меня это бесило.

Я не могла поверить, что думала следующим образом, но, если не считать цепи на моей лодыжке, Линкольн был идеальным.

Он сделал так, что я начала нуждаться в нем еще сильнее. Когда Линкольн приносил поднос с едой, то сажал меня к себе на колени и кормил с ложки. В той же позе устраивался, чтобы вечером посмотреть телевизор, и просто обнимал меня. Постоянно. Пока я не впала от его объятий в зависимость, какой прежде в жизни не испытывала.