Чертовски неправильный номер

Линкольн сжал мои бедра, чтобы я не могла сдвинуться ни на дюйм, и у меня тут же возникло ощущение дежавю – он так уже делал. Тогда он не получил того, чего добивался. Но я не сомневалась – сейчас он это получит.

– Да, я вижу это по твоему лицу. Ты знаешь, что мне нужно. Что я должен получить. Чего я отчаянно хочу. Просто скажи это, милая, – умолял он, погружаясь в меня невероятно медленно, и я едва сдержала рвавшийся крик. Линкольн стиснул зубы. Его мышцы напряглись, он старался себя контролировать. Себя он мучил так же сильно, как и меня.

Я тоже этого хотела. Больше не могла этого отрицать, и, честно говоря, устала бороться. Я наконец была готова дать ему то, о чем он просил.

– Скажи это. Произнеси это вслух, – рычал Линкольн, пока моя киска вбирала в себя всю его длину.

– Я люблю тебя, – прошептала я, и на глазах выступили горячие слезы.

Он застонал и кончил, меня заполнили горячие струи спермы.

По опыту я знала, что Линкольн обладал сумасшедшим самоконтролем. А значит, он кончил только от моих слов. В груди расплылось пьянящее тепло.

– Ты так гордишься тем, что сотворила со мной. Да, милая девочка? – он ухмыльнулся и вошел в меня снова, потому что, несмотря на то, что он сейчас кончил, его член не упал ни на йоту.

– Линкольн! – закричала я, мое тело оказалось на грани опустошающего оргазма.

– Да, моя малышка. Ты принадлежишь мне, не так ли? И никогда, черт возьми, не бросишь меня. Ты позволишь заботиться о тебе. Позволишь дать тебе все. Верно? – требовал он.

– Да! – закричала я, когда он вошел в меня.

– И ты любишь меня. Только меня, – Линкольн говорил грубо и настойчиво, каждое слово впечатывая в меня своим толстым членом, идеально задевая нужные точки. – Скажи это.

Задыхаясь, я выдавила:

– Только тебя, Линкольн. Я люблю тебя. Пожалуйста…

Он безжалостно врезался в меня бедрами, толкая ближе к краю. Моя плоть набухала вокруг его члена, все сильнее сжимаясь с каждым движением.

– Только я знаю, что тебе нужно, Монро. Только я смогу тебе это дать, – ревел он, наклоняя бедра под нужным углом и входя в меня долгими, глубокими толчками, от которых я хватала ртом воздух.

Линкольн трахал меня быстро и жестко, и в итоге довел до головокружительного оргазма, от которого я содрогнулась с головы до ног. Он простонал:

– Самая сладкая киска на свете, малышка. Она дает мне то, чего я хочу. Скажи, как сильно тебе это нравится.

Мои мышцы сжимались вокруг его члена, все тело трепетало от удовольствия, а ноги напрягались, давя на его бедра.

– Я люблю тебя. Люблю очень сильно, Линкольн, – захныкала я от удовольствия. – Чертовски как люблю. Ты мне нужен. Я без тебя не выживу.

И это была правда. Для нас обоих. Мы так далеко зашли в нашем безумном путешествии, что отрезали все пути назад. Мы либо окажемся благословлены и обретем свой счастливый конец, который затмит любую из существующих историй любви.

Либо уничтожим друг друга.

И я была готова пойти на этот риск.

У меня не осталось выбора.

Линкольн приподнял мои бедра, задевая новую точку внутри, и я снова оказалась на грани. Он опустил руку между нами и принялся ласкать мой клитор, входя в меня резко, но с паузами, и я закричала от удовольствия.

Линкольн приподнял меня выше, а рукой скользнул чуть ниже, и, пока он продолжал входить и выходить из меня, пальцем начал массировать мою попку.

– Давай, девушка мечты. Еще разок. Забери меня на небеса.

Меня пронзил неистовый оргазм, от которого содрогнулось все тело, и мои мышцы сократились вокруг его члена.

– Черт, черт, твою мать, – прорычал он, запрокинул голову назад, и его член дернулся внутри меня… снова. Наши соки стекали по моим ягодицам на кровать.

Линкольн вышел из меня, потянулся руками к моей плоти между ног и начал методично вталкивать сперму обратно в меня. Когда он перевел дыхание, то пробормотал:

– Я так чертовски сильно тебя люблю, – сказал он и губами коснулся бившейся венки у меня на виске.

Меня оттрахали как следует. Однако я была совершенно спокойна.

Да, Линкольн Дэниелс мог меня погубить.

Но зато какой я испытаю кайф.

Глава 37 Линкольн

Вот и все. На табло высветилось, что до конца матча осталась одна минута, и у меня складывалось впечатление, будто моя жизнь начала обратный отсчет… Последние секунды самой важной игры в моей жизни безжалостно утекали. Шел седьмой матч финала. И мы были близки к тому, чтобы проиграть гребаному «Нэшвиллу».

Мы сравняли счет, но преимущество все равно было на их стороне. Противники блокировали каждый наш удар, как и на протяжении всех периодов. Бендер медленно истекал кровью из-за шайб, которые ему приходилось ловить.

Прежде я такого давления не испытывал. На моих плечах лежала ответственность за исход всего сезона, и, подобно валуну, она грозилась раздавить меня в любую секунду. В глазах товарищей по команде читалась обреченность. Они считали, что с нами покончено. Я жил этим спортом, и даже я сомневался.