Чертовски неправильный номер

Мне нужно было отыскать какую-то мотивацию, какую-то надежду, и я бросил взгляд на несколько рядов выше нашей скамейки, где должна сидеть Монро. Толпа ревела, и каждая секунда казалась вечностью. Но наконец я увидел Монро и сосредоточился на ее прекрасном лице.

В ее свирепых глазах полыхал пожар, она поднялась на ноги вместе с остальными болельщиками и приняла такую решительную позу, будто могла вынудить нас победить. Она поймала мой взгляд, подняла руки и изобразила сердце, которое я посылал ей в камеру после каждого забитого гола.

Монро впервые ответила на этот мой жест, хотя я заставлял ее признаваться мне в любви по пятьдесят раз в день, вот насколько мне требовалось это слышать. Сердце в груди заколотилось. Меня словно поразил удар молнии, который проник в душу и разжег внутри огонь.

Внезапно я перестал считать, что выиграть невозможно. Я способен на что угодно, я стану кем угодно… ради нее. Монро заслуживала победы. И она ее получит.

Я вновь переключил внимание на лед, ощутив себя переродившимся.

Через пару секунд Ари отправил шайбу в мою сторону, дав мне последний шанс. Я сразу помчался к воротам противника, сердце грозило проломить ребра, а ладони стали липкими от пота. Пока я наносил удар, а звук столкновения клюшки с шайбой эхом разносился по арене, каждая секунда отсчитывалась, словно вечность.

Я затаил дыхание, наблюдая за тем, как шайба летит к сетке, и мечтал, чтобы она наконец попала в нее. А затем, словно в замедленной съемке, шайба врезалась в сетку с отчетливым стуком. Через полсекунды прозвучала сирена, и толпа взревела, на мгновение оглушив каждого присутствовавшего болельщика.

Я упал на колени, не веря своим глазам, и тут товарищи по команде схватили меня, и мы начали вопить как никогда в жизни, отбивая друг другу кулаки. От эмоций у меня сдавило горло, и я сморгнул подступившие слезы, потому что, черт возьми, я и представить не мог, каково это будет. Выиграть гребаный Кубок Стэнли.

– Линкольн. Твою мать! – завопил Ари и оттолкнул Питерса, чтобы самому наброситься на меня. – Твою мать, мы сделали это! Черт, черт, черт!

Я обвил рукой его шею и стиснул посильнее.

– Да, дружище. Мы, мать его, сделали это!

Через секунду он отстранился, и глаза моего лучшего друга заблестели от редкого проявления чувств. Если кто-то неспособен пустить слезу после победы на чемпионате, то он вряд ли вообще когда-либо прослезится.

– Глянь на нас, – радовался Ари, а на нас тем временем со стропил летели конфетти.

– Кто бы мог подумать?

– Только не я, – хихикнул он, пародируя Пола Радда. Ари всегда умел пошутить.

Так, а теперь всем нужно отвалить нахрен. Мне необходимо добраться до Монро.

Я оттолкнул своих товарищей по команде, покатился к бортам и увидел, как Монро скачет, кричит, празднуя нашу победу, и по ее лицу текут слезы.

Один из охранников пустил ее к нашей скамейке, и секунду спустя она бросилась в мои объятия, обвила меня ногами, а я подхватил ее за бедра и ощутил, что этот момент отныне стал лучшим в моей жизни.

Я крутился на льду, пока мы прижимались друг к другу лбами. Все исчезло, и остались только я и девушка моей мечты.

– Я так счастлива за тебя, – прошептала Монро сквозь слезы.

Я запечатлел поцелуй на ее губах.

– Скажи, что любишь меня, – приказал я, и она улыбнулась, а затем сморщила нос.

– Я люблю тебя.

Я прижался к ее губам еще одним поцелуем, желая трахнуть при первой же возможности, и поднял выше. Потом посадил ее на плечи и пока рассекал так с ней по катку, толпа вокруг нас ликовала. Монро мертвой хваткой вцепилась в мои волосы, пока я наматывал небольшие круги просто так, ради забавы. Она напрягала бедра, стискивая мою шею, и я решил, что, пожалуй, это прекрасный способ умереть.

Болельщики пришли в восторг, при виде нас они не сдерживались и вопили как безумные. Разве я мог их винить? Моя девочка была, мать ее, всем.

Наворачивая круги, я поглядывал на товарищей по команде, которые не прекращали кричать и ликовать, и заметил, что их лица покраснели, но просветлели от нескрываемой радости.

Монро наконец отпустила мои волосы, вероятно, вспомнив, что я скорее умру, чем допущу, чтобы ей было больно, помахала рукой болельщикам и рассмеялась. Она широко раскинула руки, наслаждаясь моментом.

Я надеялся, что запомнил, каково это – ощущать такое безграничное счастье. И надеялся, что, где бы он ни был, Тайлер в этот момент тоже был счастлив. Впервые я послал ему немного света. И, клянусь, он ответил, отправив немного света мне.

Мы остановились по центру катка, я снял Монро со своих плеч и заключил ее в крепкие объятия. В ушах все еще звенело от воплей толпы, и я чувствовал, что готов остаться в этом моменте навсегда. Я зарылся лицом в ее волосы, вдохнул ее сладкий аромат и кожей ощутил ее тепло.

– Не могу дождаться, когда трахну тебя, – прошептал я ей на ухо.

Ее глаза расширились, и она закашлялась от смеха.

– Я тоже.

Я подмигнул ей, и через мгновение нас своим присутствием решил осчастливить Ари. Я позволил ему обнять ее на секунду и тут же оттащил.