Чертовски неправильный номер

– Математика доставляет неприятности, деточка?

– Думаю, было бы легче, если бы я не приходила на занятия, валясь с ног.

Бессмысленно мечтать о том, чтобы что-то пошло иначе. Так уж сложилась моя жизнь, и у всего имелась причина, но чего бы я только ни отдала за восемь часов сна. Хотя бы разок.

– Я говорил тебе, как горжусь тобой, уточка? – внезапно спросил Билл.

Я остановилась, от его слов меня вдруг одолели эмоции.

Никто никогда не говорил, что гордится мной, ни разу в жизни. Что бы я ни делала, с самого детства приемные родители либо ничего не замечали, либо намеренно не обращали внимания. А мамы рано не стало, да и до этого она по разным причинам не знала, чем я занимаюсь.

Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

– Спасибо, – наконец выдавила я.

Билл, нежно улыбнувшись, похлопал меня по плечу, словно мог заглянуть в мою голову и понять, о чем я думаю. Мы тем временем добрались до моих ворот.

– О, чуть не забыла, приберегла это для тебя, – я достала большой пенопластовый контейнер с пиццей. – Коллеги в офисе заказали на обед, и я спросила, можно ли забрать остатки.

Глаза у Билла загорелись, хотя пицца давно остыла, к тому же еще и пролежала в холодильнике по меньшей мере пару часов. В этом отношении мы с ним не отличались друг от друга: если дело касалось еды, мы отказываться не собирались.

По небу разнесся раскат грома, и я вздрогнула, ощутив на щеке дождевую каплю и осознав, что Билл всю ночь проведет на улице.

– Может, ненадолго поднимешься ко мне? – предложила я, желая укрыть его от дождя.

Впрочем, как и всегда, он только похлопал меня по плечу и тихонько присвистнул.

– Старина Билл отлично проведет время в своем «замке», уточка. А ты домой и запри дверь, – приказал он, напомнив мне о Линкольне, который несколько дней назад говорил ровно то же самое.

Я кивнула и помахала Биллу, задержавшись на мгновение, чтобы проследить за тем, как он уходит, и ощутила пробежавшую по телу волну меланхолии. Удивительно, как в самые неожиданные моменты жизни появляется нечто хорошее в самых, казалось бы, неподходящих для этого местах. Билл появился внезапно, но в итоге стал одним из ярчайших благословений, обретенных мною в новой жизни.

Помчавшись вверх по лестнице, я резко остановилась. Прислонившись к стене напротив моей двери на площадке стоял домовладелец.

Он ничего не говорил. Просто наблюдал за мной налитыми кровью глазами. В тускло освещенном коридоре клубился дым от сигареты, зажатой между его губами.

Я быстро повернула ключ и влетела в квартиру, резко захлопнув за собой дверь и защелкнув замок, хотя и знала, что у него наверняка имелся запасной ключ на случай, если ему захочется зайти. Это разыгралось мое воображение, или я на самом деле сквозь стены услышала его низкий смех? Схватив стул, я подперла его спинкой дверную ручку и понадеялась, что такой маневр поможет мне немного расслабиться, ведь, если домовладелец попытается войти, я услышу.

Стукнувшись лбом о дверь и затем прислонившись к ней, я постаралась подавить страх. В конце концов именно этого добивались такие мужчины. Желали напугать меня.

Непроизвольно я начала мысленно сравнивать его с Биллом. Если бы один не вел себя как полный мерзавец, он бы мог добиться в жизни чего угодно. У другого же за душой ни гроша, однако он был гораздо более благородным.

Я покачала головой, осознав, что мне придется скрепя сердце взять на следующей неделе выходной и продолжить поиски нового дешевого места. Я уже начала поиски, но все варианты обходились сильно дороже того, на что у меня хватило бы денег.

В этот момент ожил телефон. При взгляде на него екнуло сердце – звонил Линкольн.

– Привет, – пробормотала я, не сумев скрыть нотки смущения.

– Я уже говорил, что больше не смогу довольствоваться только перепиской? – спросил он хриплым, глубоким голосом. Звучал он сонно, словно Линкольн звонил мне из постели, и воображение просто не могло не нарисовать этот идеальный образ: покрытое татуировками чудо, лежащее под шелковыми простынями, рука тянется вниз и…

– Монро, ты со мной? – спросил он, на этот раз с самодовольной интонацией, будто точно знал, насколько непристойными были мои мысли.

Возможно, это их с Биллом и роднило. Они оба видели меня насквозь.

– Да. Извини. Много всего на уме, – пропищала я.

Он издал смешок, и этот звук током прошил мое тело.

– Ты случайно думаешь не о той фотографии? – спросил он с намеком.

– О матанализе. Я определенно думала о математическом анализе.

Он снова усмехнулся.

– Ну ладно, девушка мечты.

– Почему ты продолжаешь так меня называть? – спросила я, стараясь не обращать внимания на то, как сильно мне это нравилось.

– Это же очевидно. Такая уж ты. Девушка, которая слишком хороша, чтобы быть настоящей.

Щеки залил румянец.

– Если бы ты меня знал, то думал бы иначе, – слова сорвались с языка прежде, чем я осознала, что говорю.

Повисло тяжелое молчание, и я прокляла себя, задаваясь вопросом, зачем выпалила подобную глупость. Какая же я глупая.

– Обещаю, что и после нашей встречи я буду думать точно так же, – наконец ответил он.

Глава 10 Линкольн