Чертовски весело

– Ну, вы, Женя, нашли время развлекаться! – проворчал он. Он еще что-то хотел сказать, но, видимо, вспомнил, у кого живет без прописки и на кого последняя его надежда. Поэтому ничего больше говорить не стал.

И правильно – он мне не муж и даже не любовник… Надо будет вот приодеться получше к… свиданию. Чтобы, так сказать, ослепить Валерия Петровича. Ну и, следовательно, побольше из него вытянуть.

Да, кстати! Оставив Григорьева в кухне допивать чай, я прошла к себе в спальню и достала из потайного ящичка упаковку таблеток.

Замечательная вещь! Последние разработки, я с большим трудом и через хороших знакомых достала.

Такие таблеточки: одну принял – и можешь сколько угодно вливать в себя алкоголь, хоть ведро водки выпей. Ну… для ведра водки, пожалуй, одной таблеточки будет мало. Две или три принять придется.

Вот назаказываю в этом «Кашалоте» спиртного, буду пить и Задовского подпаивать. А у него-то таких таблеточек наверняка нет.

Хотя, кто знает…

* * *

«Кашалот» оказался рестораном гораздо лучше, чем «Амбер Кейп». Здесь хоть не было всяких небритых личностей в мятых пиджаках. Все посетители были чисто выбриты и пиджаки носили выглаженные, женщины одеты были большей частью в вечерние платья.

Задовский встретил меня, как и полагалось мужчине, назначившему свидание. В щечку поцеловал и, приобняв за талию, отвел за столик. Правда, сначала руку мне пожал, такая уж у него привычка была.

– Ну, – радостно потирая руки, произнес он, когда мы уселись, – давайте-ка, шампанского. В знак примирения, так сказать.

Мы выпили шампанского.

А таблеточку-то я раньше выпила.

Когда я собиралась в «Кашалот», я обещала себе, что буду вести себя образцово-показательно. Так, как будто Валерий Петрович Задовский – мой будущий муж. Жених, как будто.

Я думала, что для такого поведения мне понадобятся какие-то усилия. Так нет. Никаких усилий не понадобилось. Как только я уселась за столик, я тотчас же почувствовала, что действительно отношусь к Задовскому, как к будущему своему мужу.

Как к жениху.

Надо мне почаще в рестораны наведываться. А то вся эта обстановка благополучия и роскоши на меня как-то странно влияет. Мягкой и податливой я становлюсь.

Или это сам Задовский так влияет?

Может быть.

А может, ресторан. Какие у Задовского веснушки интересные. Симпатичные даже.

– Вы уж не обижайтесь на меня, Женя, – улыбнулся Валерий Петрович, – давайте, чтобы не было обид никаких, на брудершафт, а? И на «ты» перейдем?

– Давайте, – согласилась я и вспомнила о своем намерении подпоить Задовского, – только не шампанское, а водку на брудершафт.

Задовский заказал графинчик водки, и мы выпили. На брудершафт. Потом еще. Только не на брудершафт, а… тост какой-то был. Кажется, за меня пили. А потом – за присутствующих дам, тоже за меня. И еще – за королеву красоты какую-то. Наверное, тоже за меня.

Черт возьми, у моих таблеток срок годности, что ли, истек. Я выпила уже не меньше семи рюмок водки и чувствовала, что пьянею сверх всякой меры.

Непорядок.

А Валерий Петрович – он снова уже для меня стал Валерой и даже Валерочкой – совсем свеженький сидит. Ни в одном глазу, как говорится.

Спрашивается, кто кого подпаивает? Кто антиалкогольные таблетки пил – я или он?

Незаметно для Задовского, в процессе разговора о каких-то ужасно приятных вещах, я приняла еще две таблетки. И когда выпила две очередных рюмки, то почувствовала, что сейчас упаду со стула.

Чудеса какие-то.

Я же проверяла эти таблетки уже в одном деле. Как же так?

А дорогой Валерочка с каждой рюмкой только более разговорчивым становился. Все больше мне комплиментов отвешивал. А я эти комплименты уже и не понимала даже – так назюзюкалась.

А потом… Крутился зал ресторана, метрдотель чего-то прыгал, меня куда-то вели, везли, потом мне было хорошо, потом плохо, потом снова хорошо и снова плохо.

А потом я проснулась.

* * *

А проснувшись, в первую очередь огляделась по сторонам – где это я нахожусь. Я была уверена, что свалилась где-то в ресторане, под стол свалилась, сраженная лошадиной дозой алкоголя и коварными таблетками.

В голове гудело так, что казалось, будто вокруг бушует чудовищный ураган.

Я приподнялась… на постели. Это я, значит, в постели лежу. Не в ресторане, а…

Где?

Я огляделась – комната. Огромная кровать, так называемый траходром, ночной столик, светильник на нем. Кресло, диванчик.

Да, и вот еще что – я была абсолютно голая. Оч-чень интересно. Это как же?.. Да и кровать двуспальная… Я поглядела на свои часы – на мне только одни часы были – половина первого. За окнами темно, значит, ночь. Вечер.

– Привет! – в комнату вошел голый Задовский. Кожа его, сплошь покрытая крупными рыжими веснушками, сверкала капельками воды – он только что, видимо, принял душ.

Не стесняясь ни своей, ни моей наготы, он присел на постель рядом со мной.

Вот это новости! Как же я так… не уследила за ходом событий. Интересно, мы – уже… или?..

У меня снова сильно закружилась голова. Задовский протянул руку к ночному столику и потушил свет. Положил руку мне на грудь.

Я не сопротивлялась – сил не было. Да и желания не было особого сопротивляться.