Червь

Он обратил своё внимание на крылатую Губительницу и её меньшую соратницу. Губительница в виде башни уже была настолько повреждена, что могла только залечивать раны. Толстый Губитель исчез.

Нет, он был жив. Он создал временнòе поле вокруг себя и восстанавливался где-то в отдалённых местах.

Сын нанёс им слишком большой урон. Они не выиграют эту битву за нас.

Самые незначительные, самые слабые из нас были способны нанести Сыну самый сильный удар. Кейпы, которых я полностью обошла своим вниманием.

Я моргнула. Нет, более того, я даже считала этих кейпов совершенно бесполезными.

Теперь я знала, что нужно делать.

Люди в толпе распалялись. Вспыхивали ссоры, раздавались грубые слова, звучала критика. Разные спорящие стороны формировали отряды. Почти все они собирались вокруг определённых личностей. И практически все эти личности были одиночками.

И тут вперёд выступил мужчина в чёрно-золотой броне, позади которого держалась шикарная женщина. Он выкрикнул слова, и его голос породил эхо, привлекая внимание большей части толпы.

Так-то лучше.

При том ограниченном времени, которое у меня было, я решила остановиться на диверсии.

Уровнем ниже меня был развёрнут спускной жёлоб. Двадцать этажей до земли, он предназначался для быстрой эвакуации людей с верхних уровней. Люди скользили вниз, естественный изгиб жёлоба отводил их от здания и не давал разбиться в лепёшку.

Я воспользовалась насекомыми-ретрансляторами чтобы увеличить охват, отправила рой наружу и начала укреплять жёлоб, подвязывая его к окружающим элементам архитектуры. Пока мы пробирались через здание к дальнему концу коридора, всё было уже готово.

Женщина-фея заметила моё перемещение, но она частично отвлекалась на мужчину в броне. Она выжидала.

Я подготавливалась к спуску вниз с ясновидящим, укрепляя свой контакт с ним, чтобы случайно не потерять его при жесткой посадке, когда снова услышала тот голос, тихий и испуганный.

Я не могла нащупать воспоминание.

Мой ранец не удержал бы двоих, поэтому я решила спуститься с помощью жёлоба и надеялась, что его материал выдержит. Мои нити не порвутся, какими бы тонкими ни казались. Я знала прочность паучьего шёлка.

Было приятно знать хоть что-нибудь, но я не решалась взять это знание в качестве якоря. Оно могло оказаться недостоверным.

И ещё, я бы не хотела, чтобы последней вещью, связывающей меня с реальностью, если до этого дойдёт, оказалось что-то, связанное с насекомыми.

Изображения всплыли в моём сознании, раскрывая возможности: если бы я всё ещё контролировала людей, но ничем хорошим это не закончилось… Я видела себя, измождённую, тощую, с подручными в таком же состоянии. Жрущую насекомых, одетую в насекомых и произведённые ими материалы, — меня с трудом можно было назвать человеком, я даже думала больше как насекомое.

Я сфокусировалась на своих друзьях. Девушка с собакой и девушка с телефоном.

Они двигались ко мне. Они звали девушку, поврежденную руку которой перевязывала её подруга.

Те двое услышали, подняли головы, но не решались за ними последовать.

Грубое слово от девушки с собакой заставило их действовать. Оно бы и меня заставило двигаться, хотя я и не понимала, что оно значит.

Я достигла конца ската. Приземление, возможно, было не таким мягким, как я рассчитывала, но оно не навредило мне. Я заставила себя подняться и двинулась в их направлении.

Я теряла представление о том, кем были эти люди. Как они могли быть моими якорями, если я не могла вспомнить кто они и почему они что-то значили для меня?

Я не вполне помнила даже, откуда она узнала о моём приближении. В последнее время я не управляла ею и поэтому не знала, какими были её способности.

Встреча с ними немного волновала меня, создатель порталов и ясновидящий двигались за мной.

Жутковато, когда ты находишься в таком большом городе, а вокруг никого нет.

Я могла представить, что произойдёт, если человечество будет уничтожено. Все эти разрушенные города ветшают, медленно рассыпаясь..

«П-почему это кажется мне ком-комф… почему это ус-ус-успокаивает меня?»

Опасно думать так.

Я была палаткой на сильном ветру, и колышки вырывало один за одним. Оставалась всего пара штук. Когда оторвутся и они, то в зависимости от направления ветра, кто-то может пострадать.

Палатка, окруженная насекомыми. Как в херовом турпоходе. Я слегка улыбнулась от этой мысли, нервный смешок сорвался с моих губ.

«Н-нет. Ост-оставайся с-с-сосредоточенной.»

От тумана в собственных мыслях у меня по спине пробежали мурашки. Я прижала руку к голове, будто могла физически поставить мозги на место или не дать им окончательно поехать.

Снова этот мягкий голос неизвестно откуда. Он помогал мне не останавливаться, звучал по-человечески, когда абстракции становились слишком реальными.

Я обнаружила, что они уже рядом, верхом на собаке. Те, кто ехал на плюшевой ящерице-Губителе, остановились на полпути, явно охраняя остальных.

Девушка впереди улыбнулась мне, подняв руку в жесте, который я не могла понять.

Она заговорила, и я поняла, что это было приветствие.

Я не могла ответить. Не знала как. Между нами была пропасть.