Червь Могильных Холмов

– Много золота – это хорошо, – выдала Виока, закончив этой глубокомысленной фразой разговор, когда они, наконец, подошли к книжным рядам.

Там Червь взял для Виоки пару толстых книг в кожаном переплете, чернильницу, пузырек чернил, несколько кистей, свечи и связку перьев.

– А свечи зачем? Я что, буду писать по ночам? – озадаченно спросила девочка.

– Ты будешь писать тогда, когда будет на это время. И когда я сочту это нужным, – ответил начавший уже уставать от ее вопросов Тидред.

Поглядев на небо, он увидел, что солнце спряталось за Оком Старца на шпиле купола храма. Это значило, что пора забирать заказ и покупатели вернулись к кузнице.

Здоровяк сразу протянул подошедшему Червю сверток из мешковины, раскрыв который воин увидел то, что, собственно, и хотел увидеть – двадцать блестящих, остро заточенных металлических игл. Поблагодарив мастера одной серебряной монетой сверх требуемой оплаты, Тидред ссыпал их в сумку.

Отоварившись еще по мелочи, воин и девочка вышли с территории, занятой палатками.

– А иголки зачем? – не унималась с вопросами девочка.

– Затем, – нахмурился Червь. – Тебе об этом думать не следует. По крайней мере пока.

Хоть Тидред и не планировал возвращаться в гостиницу, а хотел от рынка идти сразу к герцогу, количество купленного заставило его немного изменить планы и вернуться в снимаемую комнату. После оплаты гостиницы на неделю вперед, содержания двух лошадей в конюшне и покупок на базаре Лаезна, денег у него почти не осталось, хотя приобрел он лишь часть необходимых в дороге к Шикатре вещей.

Здесь Червь оставил все то, что не требовалось ему в данную минуту и, пообедав на оставшиеся монеты, они второй раз за этот день покинули гостиницу. Виоку, подумав, Тидред решил взять с собой, строго-настрого наказав хозяину "Сонного кучера" не позволять кому-либо входить в их комнату. Впрочем, он не поленился перед выходом поставить для верности несколько сторожевых ловушек.

Через некоторое время воин и девочка стояли у роскошного трехэтажного здания с красовавшейся на ней вывеской "Золотая грива" и расположенным сразу под надписью большим рисунком головы оскалившегося льва.

Газон во дворе гостиницы для знати пестрел стоящими на нем разноцветными шатрами, занимающими почти все пространство перед фасадом. Видимо это были жилища тех из верных слуг герцога, что не вместились в само здание, как рассказывал Червю накануне хозяин "Сонного кучера". Тидред и следующая за ним, как собачонка, Виока не медля вошли в парадный вход.

В комнате, первой встречающей гостей, расположилась небольшая группа воинов, в надраенных до блеска доспехах. Четверо сидели в креслах в центре, а шестеро попарно стояли около каждой из двух дверей на первом этаже и ведущей на верх лестнице. Сразу у порога гостей встретил плюгавенький мужичок, одетый в засаленный камзол, ярко-красного цвета. Внешность он имел невзрачную, единственной выдающейся деталью на его лице являлся огромный синеватый нос.

– Приветствую вас в лучшей гостинице этого города, – величественно произнес носатый, увидев вошедших. – К сожалению, все комнаты сейчас заняты и неизвестно когда освободятся. Я могу посоветовать гостям Лаезна другое заведение – "Роскошный павлин". Пусть там немного хуже, чем у нас, но, поверьте мне, намного лучше, чем в остальных местах подобного рода.

– Я вам верю, – любезно ответил Червь. – Нам бы увидеть Его Светлость герцога Низиавенского. Слышал – помощь ему нужна.

"Нос", услыхав это замер, а сидевшие солдаты, напротив, повскакивали со своих мест.

– И чем ты можешь помочь нашему господину? – окинул Тидреда презрительным взглядом человек с отличительными знаками капитана. – Конюх у его светлости уже имеется. Правда некому почистить господский нужник. Может ты за этим пришел?

– Нет не за этим, – Червь стиснул зубы, едва сдерживаясь, чтобы не свернуть шею обнаглевшему от собственной безнаказанности солдату. – Но если это так необходимо, то я могу заняться и им. А ваша шевелюра, капитан, замечательно подойдет на роль щетки для данной процедуры.

Теперь пришел черед остолбенеть от наглости вошедшего всем присутствующим, кроме говорившего и его спутницы. Начальник караула, роскошные длинные волосы которого служили для него предметом гордости, принялся хватать ртом воздух, лицо его при этом стало похожим на спелый помидор.

– Ах... Ты... Ты... Как... – просипел он, пытаясь нащупать на поясе рукоять меча и все никак не находя ее. – Да я... тебя...

– Сабер, что здесь происходит? – услышал Тидред спокойный голос, раздавшийся с лестницы.

Червь поднял голову и увидел спускающегося по ней мужчину в белом. Он узнал в нем человека с рынка, так удачно предложившего ему утром свой посох. Сейчас грозного оружия при нем не наблюдалось, зато на поясе поблескивала золотом небольшая шпага.

– Да вот, господин Шейфа, – капитан с появлением нового лица сник и вел себя уже не так воинственно. – Какой-то наглец рвется к Его Светлости даже не объясняя причины.