Чешские юмористические повести

Сей факт был досконально установлен и частными лицами, и общественностью. Когда в Цапартицах заходит о нем речь, некоторые очевидцы, вполне допуская, что шилья падали, отрицают, что это могло происходить на таком пространстве и в таком количестве, как, к примеру, во время града. Данное природное явление — уверяют они — наблюдалось исключительно в ближайших окрестностях трактира «У Шумавы», классической почвы всех цапартицких собраний, а отдельные шилья попадались самое дальнее — на улице, ведущей к «Шумаве». Кстати, при подобном светопреставлении, когда в воздухе летала черепица, а с купола костела сорвало большущий кусок жестяной кровли, и вихрь скрутил его в свиток, точно бумажный лист, а потом положил к подножию храма, не различишь и более крупных предметов, не то что какие-то шилья!

Кое-кто теперь скептически относится ко всему, что касается былой славы дядюшки Ировца, и вообще объявляет эти шилья нелепым вымыслом. Напротив, по свидетельству людей правдивых, пан Бедржих Грозната не зря находился позднее под предварительным следствием (он будто бы швырял шилья обеими руками из чердачного окна трактира «У Шумавы», что было истолковано как попытка нанести участникам готовящегося собрания физическое увечье). Следовательно, наличие шильев отрицать не приходится.

— Пусть будет по-вашему,— отвечали мнимые приверженцы просвещения.— Но его не освободили бы, если б не удалось доказать, что представленные как corpus delicti [19] шилья никому не могли причинить вреда. Когда ради опыта их стали бросать с чердака краевого суда, они большей частью падали на тротуар вниз рукоятью, поскольку именно в ней находится центр тяжести.

У ярых адептов и непоколебимых защитников славы Ировца, которые и поныне стоят за него горой, есть один чрезвычайно убедительный аргумент. Ливень шильев, дескать, был в ту пору столь силен, что остановил перед входом в город полуроту нудломнестецких драгун, аллюром направлявшихся на подавление бунта в Цапартицах.

И весьма примечательно: эта деталь так прочно вошла в сознание местных плебейских слоев, что переубедить их нет никакой возможности.

Известно лишь, что особа, носящая на плечах голову, ответственную за порядок и безопасность в Цапартицах, и впрямь вызвала тогда по телеграфу воинское подкрепление из Нудломнестца. Поводом к сему послужило известие, будто перед трактиром «У Шумавы» льется кровь. Оно поступило преждевременно и содержало явное преувеличение, но казалось достоверным, поелику в течение всей недели, предшествовавшей роковому воскресенью, в воздухе городка, ставшего местом действия нашей повести, как говорится, пахло кровью или по крайней мере кровь так бурно и пенисто циркулировала в жилах обывателей, что малейшее прикосновение к носу ближнего заставило бы ее брызнуть фонтаном.

К чести Цапартиц надо признать, что если в тот день и текла кровь, то происходило это исключительно в результате случайностей, коих не избежишь, когда во время дружеского разговора руки сами собой производят манипуляции, отнюдь не ведущие к достижению взаимопонимания.

Согласно заверениям компетентных лиц, драгуны из нудломнестецкого гарнизона не доехали до Цапартиц, ибо навстречу им был послан гонец с приказом вернуться. Но героическая легенда, приписывающая чудотворные способности обыкновенному крестьянину, который якобы заставил шилья падать с неба в таком количестве, что они преградили путь карательному отряду, слишком уж близка народному сердцу, и никто не в силах вырвать ее из сознания простых людей, хотя сейчас она представляется нам в высшей степени неубедительной, как и многие другие свидетельства, относящиеся к поре аграрного расцвета Цапартицкого округа. От тех времен в Цапартицах и их окрестностях осталась одна красноречивая пословица. Если о ком-либо из жителей этой благословенной пограничной резиденции самой западной части славянства скажут: «У него в зенках чмертовские», это означает, что под черепом у того не все в порядке, короче — что он чокнутый.

Выражение сие — риторическая фигура, именуемая эллипсом, и, будучи дополнено, звучит так: «У него в зенках чмертовские мухи!», что служит сатирическим напоминанием о тех прекрасных вечерах, когда с первым из восьми ударов часов, красующихся на массивных Нижнеположенных вратах города, жители Цапартиц выстраивались на холме вокруг монастыря и распевали в честь радуги наши национальные гимны. Небывалое состояние атмосферы, вызванное усилиями дядюшки Ировца, каким-то диковинным образом породило никогда ранее не виданное множество мух. И ныне в цапартицком крае часто говорят: «Ну и мух в нынешнем году, прямо как в те поры, когда у зборжовского старосты было вервие от погоды». Выходит, у кого «в зенках чмертовские» — вовсе не дурачок, а скорее — романтик, так что в гербе цапартицких романтиков теперь жужжат мухи.