Чешское время. Большая история маленькой страны: от святого Вацлава до Вацлава Гавела

Что же связывает Малера с Чехией и Моравией? Да в общем немногое. Йиглавскую гимназию он окончил экстерном, уже будучи студентом венской консерватории. Малер еще какое-то время наведывался в северные провинции империи, в 1883 году недолго поработал дирижером в тогдашнем Ольмюце, сезон 1885/1886 провел в Праге, но главный жизненный выбор сделал в пользу большого мира — Будапешта, Гамбурга, Вены, Нью-Йорка и снова Вены. Йиглава Малера тем не менее не забывает: есть и элегантный, пусть и странноватый памятник (дирижер и композитор отлит без рук, фигура закутана в долгополый плащ) в компании массивных каменных птиц и рыб, аллегорий свободного творчества (робкий фонтан испускает десяток хрустальных струй, по числу симфоний маэстро), и именные площадь и парк на месте сожженной нацистами синагоги. Малер, прячась от антисемитизма, принял веру христианскую, но и это не помогло уберечься от периодических унижений и оскорблений.

Знакомясь с судьбами замечательных людей, славных сыновей и дочерей Богемии, Моравии, Силезии, я нет-нет да и ловлю себя на мысли о сходстве бытования разных империй, власти которых одинаково не замечали или просто отказывались принимать в расчет особенности национальных окраин. В империях векторы человеческих движений проложены преимущественно центростремительными тенденциями, в основном от провинций к столицам, хотя, конечно, не только. Переехать из Галиции в Силезию или из Верхней Венгрии в Верхнюю Австрию в габсбургские времена было столь же жизнеопределяющим делом, как в советский период перебраться из Томска в Ригу или из Харькова в Краснодар. Миграционные процессы в дунайской монархии, диктовавшиеся потребностями государства или законами перемещения рабочей силы, ускорились еще и после того, как в середине XIX века были сняты ограничения на поселение евреев в любых городах и весях. И для выходцев из немецкоязычных еврейских семей тоже, в первую очередь людей творческих профессий (как вот для Малера), новые горизонты определялись не только территорией Австро-Венгрии.

Торговец тканями Якоб Фрейд, отец будущего автора теории психоанализа, покинул моравский Фрайберг (ныне моравский Пршибор) ради Лейпцига и потом Вены потому, что у него развалился семейный бизнес. Маленький Зигмунд провел в родном городе неполных три года. В одной из своих книг Фрейд упомянул няню, о которой помнил долгие годы. Милая няня водила его гулять по фрайбергским улицам и учила чешскому языку, но вскоре, увы, была уволена за воровство. Потом Фрейд навестил малую родину только однажды и совсем ненадолго, 16-летним юношей, по амурным делам. В доме на Замечницкой улице, в котором снимала квартиру семья суконщика, функционирует экспозиция «Зигмунд Фрейд — человек». Знаменитая психокушетка для пациентов (в жестком медном варианте, так что особенно не расслабишься, даже если приляжешь) навечно установлена у входа в желтое двухэтажное здание.

Из Йиглавы происходит еще один интересный моравский еврей, в судьбе которого драматическим образом преломились противоречия двух тоталитарных эпох. Литератор и журналист Луи Фюрнберг (его родители в соответствии с городской традицией тоже занимались текстилем) с ранней юности увлекался марксистскими идеями и в 1928 году был принят в немецкую секцию компартии Чехословакии. Вторую мировую войну он провел в бегах, в тюрьмах, в эмиграции поначалу в Италии и Югославии, потом в Палестине. В конце 1940-х годов коммунисты назначили Фюрнберга сотрудником чехословацкого посольства в Восточном Берлине, где он написал, на немецком языке, главное произведение своей жизни, «Песню партии». Этой партией стала Социалистическая единая партия Германии, которой суждено было править немецким востоком четыре десятилетия. Все годы «прусского социализма» гимн с рефреном Die Partei, die Partei, die hat immer recht! («Партия, партия всегда права!») гремел со всех высоких трибун и изо всех гэдээровских репродукторов, убеждая трудящихся, что им никуда не деться от торжества коммунизма, куда их ведет СЕПГ. После разоблачения культа личности Сталина бравурный текст подчистили, убрав из него упоминание имени советского вождя. Цитирую в своем дилетантском переводе:

Партия дала нам все —
Кирпичи для стройки и великий план,
Она сказала: «Командуй жизнью!
Вперед, товарищ, делай свою работу!»
Гиены готовятся к войне,
Но наша воля сломит их власть!
Созидай дома, качай колыбели!
Строитель, будь начеку.