Чеслав. Воин древнего рода

Пришлый, уязвленный промахом, убрал руку от раны и снова нацелил на Чеслава свой нож. На плече чужака, окрашивая сорочку, медленно расплывалось алое пятно. Но держался он не менее хладнокровно, чем Чеслав.

Теперь ни тот, ни другой не спешили нападать. Соперники проверили силы и умение друг друга и поняли, что они равны. Буравя один другого глазами, парни выжидали, пока восстановится дыхание и хоть на мгновение ослабнет внимание противника, чтобы тут же воспользоваться такой оплошностью. Они уже покинули каменный каскад и теперь кружили среди кустов и деревьев. Лесная подстилка под их ногами зловещим шелестом сопровождала каждый шаг.

Чеслав старался не выпускать из виду малейшие движения чужака, но сам, не заметив за своей спиной трухлявый пень, едва не упал, когда наскочил на него. Однако резко взмахнув руками, он смог быстро восстановить равновесие и остаться на ногах.

— Да ты не так ловок, как тебе хотелось бы, парень! — оскалился пришлый.

— Слова твои тоже гораздо прытче тебя самого, чужак, — не задержался с ответным словом Чеслав.

Зайдя за ствол молодой сосны, Чеслав решил воспользоваться им как прикрытием для нападения и, резко вынырнув с другой стороны, полоснул чужака по груди. Однако и сам попал под нож и оказался раненным в шею.

Так, то нападая, то защищаясь, хитря и изворачиваясь, делая обманные выпады и время от времени все же достигая цели и раня друг друга, юноши сражались, отстаивая свое право остаться в живых. Их рубахи покрылись мокрыми пятнами, а капли крови и пота, смешиваясь, слетали с их тел на землю.

Пришлому все сложнее было действовать раненой рукой, которая постепенно отказывалась подчиняться его воле. Да и в ногах его не чувствовалось изначальной уверенности. Чувствуя, что слабеет от потери крови, он, отразив очередное нападение Чеслава, покачнулся и, сделав несколько шагов назад, неожиданно развернулся и стал убегать. Чеслав, не ожидавший от противника подобного решения, испустил радостный вопль:

— О-го-го! — И кинулся за ним.

Чужак, петляя между деревьями, бежал в сторону реки. Было видно, что каждый шаг дается ему все труднее и труднее. Он бежал, то замедляя, то ускоряя свой бег, шатаясь из стороны в сторону, словно опоенный настоем из мухомора.

«Дышать!.. Как тяжело дышать!.. Быстрее!.. Еще быстрее!.. Я должен… должен его догнать!..»

Чеслав старался не отставать, но и ему нелегко давалась эта погоня. Получив несколько ран, он чувствовал, что силы его на исходе. Но маячившая впереди ненавистная спина соперника заставляла его упрямо двигаться вперед.

У самой реки Чеслав почти уже дотянулся до спины пришлого и готов был вонзить в нее нож, но тот, очевидно почуяв опасность, сделал новый отчаянный рывок, отчего преследователь, уже широко замахнувшись, но пронзив только воздух, едва удержался на ногах. Поняв, что ему не убежать, чужак развернулся лицом к Чеславу. Их ножи почти одновременно устремились навстречу друг другу и, яростно пересекшись, породили искру. А свободные руки успели сцепиться, и каждый силился остановить соперника, несущего смерть.

Неожиданно Чеслав ощутил, как резкая боль разливается в его паху, словно туда угодило раскаленное железо, а перед глазами поплыли круги всех цветов небесной радуги. Это чужак, изловчившись, ударил его ногой в пах. К тому же, как только Чеслав выпустил его руку, он воспользовался этим и ранил его в бок.

Согнувшись от невыносимой боли, Чеслав на мгновение замер, а потом, ощутив в себе звериную ярость, с бешеным рычанием рванулся к обидчику и, ударив его головой под дых, вонзил свой кинжал в его бедро.

Пораженные болью, парни какое-то время стояли, едва не прислонившись один к другому, а затем дружно повалились на землю… Но бдительности при этом не утратили, поэтому каждый постарался отползти от другого на безопасное расстояние. А собравшись с силами, соперники медленно, но все же смогли встать на ноги.

Как только Чеслав почувствовал, что боль притупилась, он тут же попытался снова достать противника ножом. Но тот, явно ожидая нападения, ногой выбил занесенное оружие далеко в сторону. Теперь Чеслав стоял перед пришлым совершенно безоружный. Слабая улыбка превосходства появилась на губах противника, и он бросился на Чеслава. Но в последний момент Чеслав резко отпрянул в сторону и подставил ему подножку. Чужак, потеряв равновесие, со всего разгона растянулся на земле, сломав при этом о прибрежный валун лезвие своего ножа.

— Ты… зачем… зачем… к нашему городищу… пришел? — Чеслав, не в силах стоять, тоже опустился на землю. — Людей наших зачем убиваешь?..

Чужак с ненавистью посмотрел на него, а затем на его губах появилась все та же презрительная улыбка.

— Пусть тебя… язва съест! — прохрипел он и бросился в воду.