Честь Афродиты

– Молодец! Дней пять как назад… На дно залечь были должны… Марго говорит…

– Марго!!

– Ага! Больше негде им загасится.

– Не-а, у нас вряд ли. У нас все на виду. Я бы знал, а вот у вояк… Там запросто. Там, говорят, какие-то несколько дней как живут. Гасятся. Светка моя говорила.

– Светка?

– Ну эта, которая за бабу у меня… Видишь, убирает тут, готовит… Замуж за меня хочет…

– А ты?

– А хрен его знает? Она уже, говорит, залетела. Представляешь? От меня. Врёт наверное, да? Я думаю врёт, лапшу вешает.

– Так значит у вояк, говоришь? А как уточнить? Только чтоб по-тихому. Не спугнуть.

– А они вам нужны?

– Марго нужны.

– Ну, если Марго, я просеку. Заедь завтра или после завтра.

– Заскочу.

– Ну давай, лети! У вас время деньги.

– Кстати, деньжат тебе немного подкинуть?

– Ты чё, брат, за каким мне деньги? – Сильно удивился Евгений. – У меня Светка есть. Когда пятихатку, когда штуку деревянных всегда домой за день приносит. Если тебе надо – скажи, я сам тебе дам.

– Нет, не надо, братан. Я поехал. Если что… Бывай.

– Ага. Покеда.

Именно такой где-то деловой разговор состоялся у Василия в затоне «У Натальи», почти сразу же после известного совещания в кафе. Получается, права было Марго, когда говорила, что не всё милиция знает, и знать может. Хотя, с другой стороны, а может и знает, да не всегда реагирует. Надо ей! И правильно, если всех арестовать – куда такую ораву спрячешь? Не сталинские времена, концлагеря закрыты.

Уже на следующий день, Марго знала, что где-то в затоне есть какие-то пришлые, прячутся. Что, пропуская фантазию про «нашу» Уму Турман, Верка ей сообщила ещё нечто на первый взгляд странное, из своей акушерской жизни. Такое…

Вечером на приёме в клинике была одна местная молодая леди. На пятой неделе. Верка ассистировала. Жена военного.

– Доктор, вопрос можно? – спросила та, сидя в том самом гинекологическом кресле.

– Та-ак! У тебя тут, милочка… умм… так, та-ак… всё очень хорошо, всё хорошо, всё в порядке! – Не отрываясь от зеркальца на длинной ручке, сидя и заглядывая в полость, протянула доктор. – Спрашивай, – разрешила она, – что у тебя, детка?

– «Мой» вчера после обеда домой вернулся в шейном корсете, как рыцарь в доспехах… Представляете?

– Хмм… Чего это он у тебя? Где был? – не отрываясь от обследования, без явного интереса, спросила врач.

– Так он же у меня в комендатуре старшим прапорщиком служит, ну и, говорит, на боевые учения попал. Не то прыгал, не то перепрыгивал через там что-то, я не знаю, но шею повредил. В госпитале выправили. Корсет шейный надели. Вот.

– Ну и что? Нормально. Жить будет. – Прямолинейно заметила доктор, стягивая с рук резиновые перчатки. – Вопрос-то, твой, девонька, в чём? Что беспокоит?

– Понимаете, у нас… как бы это сказать… традиция, эээ… любить друг друга. Как со службы возвращается, так и… А тут, такая радость: он и ночью дома, и днём… А я же не работаю… Вот и хотелось бы знать. Можно нам… ммм… как бы это сказать… любить друг друга?

– Сексом что ли заниматься? – Вновь открытым текстом спросила доктор.

– Ну да! Он же в корсете?

Доктор в испуге отстранилась, глядя поверх очков, уставилась на пациентку. – У него что, и ЭТО ДЕЛО в корсете?

– Что вы, нет, конечно, – смутившись, воскликнула пациентка, – только шея. Ему наверное вредно!

– Плоду? – уточнила Верка. Она слышала, слушала и «видела» проблему пациентки во всех плоскостях.

– Да нет, я про Витю говорю.

– А, про Витю! – Доктор понимающе скривила лицо. – Ему можно. Только поменяйтесь местами. Он снизу, ты – сверху. И всё. Наслаждайся моментом. Лови кайф, как говорится, пока дома. Только сильно не увлекайся, милочка. Что-нибудь повредить можешь.

– Ребёночку? – спросила пациентка.

Доктор снисходительно хмыкнула…

– Нет, твоему Витеньке. К корсету же привыкнуть надо. И ему и тебе…

– Мне он не мешает.

– Так в чём дело, вперёд, девонька, действуй-злодействуй!

– Так я могу идти?

– Хмм, когда я кого держала?! Не смею, как говорится… Всего хорошего, милочка. Верочка, приглашайте следующую!

Вот такой где-то разговор, почти дословно, Вероника и передала Марго. И кто бы мог подумать, что Марго именно в нём нужное зерно углядела, про старшего прапорщика со сдвинутой шеей. Это он видимо со своей «бандой» в редакции разгром учинил, решила она. Смущало одно: военный, он же свой, он же не бандит, как он мог? С этим и обратилась к КолеНиколе…

24