Честь имею

Пока Мирко и Ивар выгружали механизм, я осмотрел сооружение. Это была настоящая плотина, русло реки приподнялось метра на два, и поток был направлен в деревянный желоб. К желобу вел деревянный настил, и в случае, если надо было остановить колесо, желоб поворачивался и поток воды направлялся в сторону. Колесо уже было собрано и установлено, ждали нас. Сборка, установка и наладка заняли два дня, на третий был сделан пробный пуск.

Когда бревно сантиметров семьдесят в диаметре и длиной метров восемь было распущено за полчаса, все, кто находился при этом рядом, начали кричать и радоваться, как дети. И при этом смотрели на меня как на божество, с почитанием и испугом.

– Вирон, – позвал я старика.

Тот чуть не бегом кинулся на мой зов.

– Надо построить вокруг стены и накрыть, также построить сарай для сушки готовой продукции, а место работ обнести забором. В отдалении выровнять площадку – тут будет печь для сжигания отходов древесины и опилок. Каменщика я завтра пришлю, а ты выделишь пару рабочих ему в помощь. Также постройте несколько домов для рабочих пилорамы и Ивара. Всем, кто делал колесо и плотину, выплати небольшую премию, себе возьми серебряк.

Дед степенно поклонился и поблагодарил меня.

– Да ладно тебе, это я тебя благодарить должен, – похлопал я Вирона по плечу. – Такую работу сделал, молодец!

Пока я разговаривал с Вироном, распилили еще два бревна, народ втянулся и с удовольствием подтягивал бревна и складировал доски. Посмотрев на все это, я понял, что тут я больше не нужен, напомнил Ивару про смазку и, забрав Мирко, кое-как взгромоздившись на Ветерка, отправился в обратный путь.

Теперь можно браться за стекло и зеркала. Тут делалось стекло – толстое, неровное, зеленоватого цвета, а из него такие же бутылки и пузырьки… другого я ничего не видел. Через пару дней у меня будут уже все ингредиенты, и можно приступать.

Печь делал по типу печи Сименса, отбирая дым печи для подогрева поступающего воздуха и угля. Азотную кислоту Ларт привез в стеклянных кривых бутылках, так что можно изготовить нитрат серебра для амальгамы. В общем, дело за малым. И я невесело засмеялся.

По приезде отправился в купальню смыть грязь, пыль и пот последних дней, да и одежда, пропахшая костром, раздражала. Уже сидя в бочке с горячей водой, я подумал: а почему бы не построить баню с парилкой? И чего я туплю, так, завтра же дам указание, и надо подготовить чертеж. И еще закралась одна мысль, но это надо делать, чтобы никто не знал.

После купальни отправился к себе в кабинет, по пути заглянув к маркизе, пусть и пришлось подниматься на этаж выше. К сожалению, в покоях никого не было, принцессы и баронессы тоже, даже служанки. Куда они все подевались, интересно?

Ну да ладно… И я принялся чертить будущую баню и печь в парилку, а также комнату отдыха. Закончив чертить, решил пройтись, посмотреть, чем народ занимается, а также проверить, как дела с каретой. И тут выяснилось, где пропадали все девушки: они целый день крутились у белошвеек, примеряя и даже внося изменения в первые образцы женского нижнего белья.

Карету уже заканчивали собирать. Сиденья были обиты темно-вишневым бархатом, на дверях висели нежно-желтые шелковые занавески, а стены обиты светло-зеленым материалом. Снаружи темно-коричневый лак; бронзовые ручки и поручни придавали шарм и говорили о немалом состоянии хозяина кареты. Ларт крутился тут же и с гордостью демонстрировал мне все, что они сделали. Похвалив рабочих и забрав с собой Ларта, я прошелся по двору замка. За мной увязались тарги, за ними в отдалении шли мальчишки – так мы и следовали толпой из одного конца в другой.

Наконец мне надоело хромать, и, увидев все, что меня интересовало, я поплелся в кабинет, потащив за собой Ларта и Гюнтера. Ларта я озадачил изготовлением письменного набора – надо в конце концов его доделать. Достал из ларца письмо от отца к императору Альторну и, понимая, что оно уже не пригодится, вырезал оттуда печать, отдал Ларту, сказав, чтобы на крышке был точно такой герб, а также точно такие же, но увеличенные гербы нужно отлить из бронзы и повесить на дверцы кареты.

У Гюнтера поинтересовался, как пополнение, на что тот скривился, но ответил, что ничего, учится.

– Хорошо, Гюнтер, подготовь двух парней посмышленей и двух ветеранов, они недели через две мне понадобятся, хочу отправить их в Кентию с письмом, да кое-что отвезут туда. А сейчас, как будешь идти, позови ко мне Мирко и Шорто.

Когда ушел Гюнтер, я достал чертеж пушки и принялся в очередной раз изучать его, убеждаясь что все правильно. В дверь постучали, и показалась голова Стена.

– Ваше сиятельство, к вам кузнецы.

– Пусть заходят, – разрешил я. – Вот, посмотрите, что надо отлить из бронзы.

Кузнецы вертели чертеж и так и этак, чесали лбы и затылки и что-то пытались найти на потолке. В конце концов решились, и Мирко сказал, что сделают.

– Одно уточнение, – сказал я. – Берете восемьдесят девять мер меди и одиннадцать мер олова и из этой бронзы льете эту пушку. Все понятно, мастера?

– Да, ваша светлость, все так и сделаем.