Честь Рима (ЛП)

В атриуме находился еще один член отряда Катона: худощавый мужчина с блестящей головой, похожей на череп, обтянутый кожей. Его глубоко посаженные серые глаза сморщились в уголках, когда он встретился взглядом с Макроном, хотя в них было больше хладнокровия, чем хорошего настроения. Двое мужчин некоторое время настороженно смотрели друг на друга. Прежде чем присоединиться к дому Катона, Аполлоний был шпионом на службе у наместника в восточной провинции Рима. Он выдавал очень мало информации о себе, из-за чего Макрон относился к нему с некоторым недоверием.

— Аполлоний, — кивнул Макрон. — Я вижу, ты все следуешь тенью за Катоном.

Тонкие губы чуть расплылись в улыбке. — Я подумал, что воспользуюсь возможностью, чтобы увидеть Британию перед смертью.

— Я уверен, что и то, и другое можно устроить, — Макрон снова повернулся к Катону. — О чем же я думаю? Вы, должно быть, замерзли, проголодались и… — Он почувствовал внезапный приступ стыда из-за того, что забыл представить префекта лагеря и его жену, и теперь поманил их к себе. — Рамирий, это префект Квинт Лициний Катон, мой бывший командир. Рамирий — старший офицер колонии. А это его жена, Кордуа.

Катон мгновение пристально смотрел на них, прежде чем обменяться кивком с Рамирием. Макрон точно прочитал выражение его лица. — Всегда осторожный! Отложи свои заботы в сторону, мой друг. Рамирию можно доверять. А теперь давай найдем что-нибудь поесть, присядем к огню и наверстаем упущенное.

Луций сел на пол, обеими руками сжимая один конец потертого шейного платка, а Кассий дергал за другой конец и пытался вырвать его из рук мальчика. Макрон и Петронелла сидели на кушетке по одну сторону жаровни, а Катон и Клавдия сидели напротив, Аполлоний в одиночестве полулежал на оставшейся кушетке. Рамирий тактично отказался присоединиться и проводил свою жену домой, прежде чем группа приступила к разговору. Остатки легкой еды лежали на низком столике между кушетками.

— Что ты здесь делаешь? — начал Макрон. — И что с твоим глазом, парень? Когда мы оставили вас в Риме, ты собирался принять командование на Сардинии. Легкая дорожка, подумал я.

Катон перевел дыхание. — Отнюдь, все было совсем не так. Закончилось тем, что пришлось подавить несколько разбойничьих шаек посреди эпидемии чумы, опустошившей остров и ряды солдат под моим командованием. Она могла бы прихватить и меня, если бы Клавдия не позаботилась обо мне.

Она слегка покраснела и покачала головой. — Ты преувеличиваешь.

— Я так не думаю, — Катон постучал себя по лбу над шрамом. — Позже я был ранен в глаз во время боя. Я надеялся, что он поправится, но спустя столько времени — все еще немного размыто и болезненно. Мне пришлось носить повязку, чтобы защитить его на какое-то время.

Луций посмотрел вверх. — Он был похож на Ганнибала, дядя Макрон.

Макрон не смог сдержать смех, а следом и Катон тоже.

— Лекарь, который осмотрел его, сказал, что со временем он должен восстановиться. Это было до того, как он продал мне горшочек с дорогой мазью, которая воняла мочой и, казалось, мало помогала. Я выбросил его вскоре после того, как мы отправились в Британию.

Макрон сел. — И как же ты сюда попал?

— Длинная история. Короче говоря, мы сели на корабль в Массилию, прошли по дороге через Галлию и отплыли в Британию из Гесориакума. Добравшись до Лондиниума, мы направились прямо к твоей матери, и она рассказала нам, что случилось и где тебя найти. И вот мы приехали сюда.

— Как бы я не был рад вас всех видеть, но это несколько хреново тяжелое путешествие в это время года только для того, чтобы проведать старого друга.

Выражение лица Катона стало серьезным. — Это нечто большее, мой друг.

— Это действительно так! — вмешался Аполлоний. — Гораздо более захватывающе и опасно, я бы сказал. Настоящее приключение.

Катон бросил на него раздраженный взгляд, прежде чем продолжить.

— Правда в том, что нам нужно было бежать из Рима в спешке.

— Беда?

Катон кивнул. — Ты помнишь, что до того, как я принял командование, мне было поручено сопровождать бывшую фаворитку императора на Сардинию, когда Нерон отправил ее в изгнание.

Макрон подумал и кивнул. — Верно. Мы видели ее в императорской ложе в тот день на скачках. Красотка, насколько я помню. Еще раз, как ее звали? Он нахмурился, пытаясь вспомнить, но первой сообразила Петронелла.

— Клавдия Актэ… Хотя в то время ее волосы были светлыми.

— Точно! — Макрон щелкнул пальцами, а затем уставился на спутницу Катона, и его глаза расширились. — Дерьмо… это ты.

— Пожалуй, — весело улыбнулся Аполлоний. — В каком тесном мире мы все живем.

— Как, хрен его, ты… — начал было Макрон, а затем ошеломленно покачал головой, осознав чудовищность ситуации. — Яйца Юпитера, Катон. Во что ты ввязался? Любовница императора и изгнанница? Как, вездесущие фурии, это могло случиться?

Катон прочистил горло и многозначительно кивнул в сторону сына, пытаясь заставить Макрона смягчить свою речь.

— Это началось после того, как мы достигли Сардинии. Я не мог оставить ее, когда закончилась кампания против разбойников, поэтому она вернулась со мной в Рим под вымышленным именем.