Честь рыцаря

– Все еще раздумываете о моей матери? – спросил Том. – Воображаете, что она была ужасной особой, вырастившей непутевого сына. Раз ваш мудрый господин заключил меня в темницу, должно быть, я сделал что-то плохое.

– Я не знаю этого, милорд.

– Или, может быть, за мое освобождение потребуют выкуп?

– Речь не идет о деньгах.

– Ага, значит, хозяину не нужен выкуп. Но что же тогда?

Она покраснела, и он в первый раз заметил, что ее кожа не была такой белой, какой обычно бывает у леди; значит, она служанка, привычная к солнцу.

Она перестала есть яблоко.

– Я сказала слишком много, – прошептала она огорченно.

– Вы всего лишь сказали, что это не случайное похищение с целью потребовать денег. Я так и предполагал. Значит, между мной и вашим господином стоит что-то личное.

Она ничего не сказала, только с отсутствующим видом крутила в пальцах яблоко. Он нанес слишком сильный удар. К такому повороту разговора она не готова.

Когда она поднялась на ноги, он торопливо произнес:

– Подождите, вы еще не сказали мне, для чего это ведро.

Она подошла к ведру и подтолкнула его к нему.

– Здесь вода. Чтобы вы могли умыться.

– Какая забота! Это от Вас или от вашего господина?

Она по-прежнему молчала и отвернулась, но он успел заметить, как она покраснела. Пока она вынимала из принесенного мешка полотенца и мыло, он снял дублет[1]. Она, не глядя, побросала его вещи, не догадываясь, что он раздевается. Он привлек ее внимание, сделав вид, что бросает ей кусок мыла. Она охнула и выставила руки, как если бы хотела поймать его. И в этот момент она взглянула на него, оставшегося в рубашке и шерстяных штанах. Он стянул через голову рубашку, ожидая ее реакции, надеясь, что всколыхнет в ней тщательно скрываемые женские чувства. Попытка – не пытка.

Глава 3

Диана смотрела на его обнаженную грудь и чувствовала, как лицо ее заливается краской. Каким самонадеянным надо быть, чтобы выставить себя напоказ перед ней! Или у него была другая цель? Может быть, он хотел сконфузить или унизить ее, чтобы она нечаянно сказала еще что-нибудь лишнее, больше того, что так глупо уже сорвалось с ее губ.

– Милорд, – холодно произнесла она, – я не из тех служанок, которые пожелали бы мыть вас.

Он усмехнулся:

– Мне это не приходило в голову. Уверяю вас, что вполне могу сам справиться с такой задачей. – Он намылил маленькую мочалку для лица и начал тереть ею грудь.

Да, здесь было на что посмотреть. Диана росла на арене для состязаний, и ей приходилось видеть немало мужчин, раздевающихся до пояса после утомительных тренировок. Но сейчас это выглядело как-то… иначе. Они были одни, – только факел рассеивал мрак подземелья, воздух которого был дымным и теплым от жаровни. Очертания его тела несколько размывались, отчего оно казалось еще безупречнее, со скульптурными мышцами, выдававшими его причастность к рыцарским искусствам.

Темные волосы, покрывавшие его грудь, треугольником спускались к плоскому животу, и она вознегодовала, поймав себя на том, как далеко завел ее взгляд. Штаны плотно обтягивали его широкие, плотные бедра всадника. Диану бросило в жар. Ей нужно уйти, разобраться в себе и перестать думать о нем, нельзя поддаваться его обаянию.

– Я уйду, чтобы не мешать вашему занятию, милорд, – сказала она, гордая тем, что сумела произнести это бесстрастным тоном, хотя в голове у нее все смешалось. Она никак не могла понять, почему он так странно действует на нее.

– Я не собирался прогонять вас отсюда, хозяйка. Она поморщилась, подумав, что ей стоило назвать ему вымышленное имя. Ей очень не нравилось, как подчеркнуто он величает ее хозяйкой, пусть это и соответствовало действительности. На этот раз он каким-то образом взял верх над ней, и ей надо было исправлять положение.

Она вышла в коридор и принесла оттуда два седельных вьюка, опустив их на пол рядом с дверью.

Он застыл на месте, улыбка исчезла с его губ.

– Это мои.

– Так и есть.

– Верните их мне… пожалуйста, – добавил он. Она уловила усилие, которое ему пришлось сделать, чтобы заставить голос звучать ровно. Она уже напоминала ему, что он здесь всего лишь беспомощный пленник. Чувство вины слилось у нее с безрассудным волнением, которое он, казалось, возбуждал в ней.

– Мой господин велел мне проверить, нет ли в них чего-либо, что можно было бы использовать как оружие.

– Он доверил вам обыскать их? – спросил он с нескрываемым сарказмом.

Она с досадой смотрела, как мыльная вода стекала с его груди на штаны, увлажняя их.

– Да, милорд.

– И не захотел сам обыскать вьюки… Интересно! Это было ошибкой. Она вызвала у него гнев. Зачем ей понадобилось раздражать его, обыскивая вьюки в его присутствии? Вчера она уже, конечно, проверила их содержимое к обнаружила богато украшенную одежду, приличествующую придворному. Должно быть, он ехал прямо из Лондона. Она помнила его в черном одеянии священника. Сколько лет прошло с тех пор?

– Я не знаю, что он делал с вашей поклажей, милорд, – спокойно сказала она. – Я только знаю, что буду чувствовать себя спокойнее, если еще раз все проверю, прежде чем передам ее вам.