Честь семьи Прицци

Чарли вышел из дома Сестеро с ощущением, что его тело и мозг подвергли мгновенной заморозке. Он был оглушен жестокостью этих людей. Пусть он всю жизнь спокойно осуществлял их коварные изуверские планы, потому что это была его работа, но у него в голове не укладывалось, как можно было приказать ему сделать такое. Они велели ему убить собственную жену, будто это в порядке вещей, будто во фрателланце так принято.

Чарли был воспитан с идеей о том, что при любых обстоятельствах женщины остаются неприкосновенными. Это был один из главных пунктов закона чести. Что бы ты ни делал ради денег, ты не должен убивать женщин — во всяком случае, своих женщин. Сначала Чарли не понимал, что случилось. Но когда он подумал о семидесяти миллионах и что дон Коррадо даже не пытается мстить банде сутенеров за смерть сына, потому что опасается войны, которая помешает ему получить эти деньги, он понял. Дон Коррадо отодвинул честь в сторону, когда Бокка убили Винсента. Анджело должен наблюдать за мучениями своего сына, получившего приказ убить жену. Лидеры в первую очередь обязаны приносить жертвы ради счастья тех, кто идет за ними. Он лидер. А без семьи он никто. Он должен показать пример, который будут помнить, пока существует семья. Он пожертвует любимой женщиной, дабы семья продолжала жить и хранить свою честь, что и есть смысл ее существования.

Чарли вдруг ясно осознал, что за все свои проступки Айрин заслуживает смерти. Может быть, она не до конца понимала, что делает, когда украла у Прицци семьсот двадцать тысяч. Она ведь полька, откуда ей знать законы? Но она совершила ошибку, отдав половину и прикинувшись невинной овечкой, словно Прицци проглотят эту ложь и не подавятся.

Чарли твердил себе, убеждал себя, что она только делала вид, что любит его, опасаясь его мести. Все эти объятия, поцелуи, стряпня, уборка, наверное, были ей противны. Она дурачила его. Как она могла взять у Винсента пятьдесят тысяч за его убийство, если она любит его? На самом деле Айрин дала маху во время похищения Филарджи. Надо было схватить женщину в лифте и использовать ее как щит, чтобы телохранитель не достал ее, а Чарли, наоборот, успел бы его достать. Зачем она убила эту безоружную бабу, если та просто стояла, вытаращив глаза? Айрин заварила эту кашу, которую им теперь расхлебывать.

Но боже, что она за женщина! Иногда ему казалось, что она терпеть не может сицилийскую кухню, но она готовит так, будто училась у самих Спина в Агридженто. Она никогда не жалуется, хотя ненавидит Бруклин, сицилийцев, нью-йоркский климат.

«Нет, хватит об этом», — одернул себя Чарли. Он давно усвоил, что контракт на убийство — это бизнес и ничего другого. У него был друг Густо Бустарелла. Они родились в один день, они выросли вместе. Когда им было по пятнадцать лет, отец Густо истратил кучу времени, уча их обращаться с ножом. Густо был большой шутник, все время смеялся. Густо был его лучший друг после отца. Но когда Винсент приказал убрать Густо, Чарли без колебаний выполнил приказ. Он зарезал его — из уважения к прошлому. Что толку размышлять об этом? Все когда-нибудь умрут. И Айрин тоже.

Когда он входил в дом Сестеро, ему казалось, что он любит Айрин, но когда он вышел, их любовь представлялась ему как нечто произошедшее с чужими людьми сто лет назад в чужой стране. Отец сказал, что его жизнь — это семья. Чарли ехал домой, размышляя, как лучше ее достать. Это будет сложно, но если он бросит делать из мухи слона, то не слишком. Зная Айрин, он не сомневался, что она помчалась в аэропорт ровно в пять. Притом что на дорогу ушло сорок минут, она успела на шестичасовый рейс до Лос-Анджелеса. Дома она должна быть около половины восьмого по местному времени, когда в Нью-Йорке будет половина одиннадцатого. Значит, он позвонит ей в одиннадцать.

Приехав домой в половине шестого, Чарли принял душ. Затем из шкафа в коридоре он достал коробку и вынул оттуда длинный нож с хорошим балансом, который позаимствовал когда-то у Маркси Хеллера. Поместив нож в легкие кожаные ножны, Чарли пристегнул их к левой голени. Сверху он надел пижамные брюки и убедился, встав перед зеркалом, что широкая брючина полностью скрывает нож. Перед тем как лечь в постель, он снимет наплечную кобуру с «магнумом» 38-го калибра и оставит на стуле в стороне, чтобы она видела. Он убьет ее самым быстрым и безболезненным способом. Она даже не успеет ничего понять.