Честь семьи Прицци

Чарли ломал голову, обливаясь потом в прохладе летней ночи. Итак, Айрин — замужняя женщина без мужа, о котором она не хочет вспоминать. Пройдет по меньшей мере не менее двух лет, прежде чем она созреет для восприятия среды, в которой существует Чарли, начав хоть немного понимать, что держит его там. Рано или поздно она поймет все до конца. Сложит два и два. Она ведь живет в Америке. Она знает, что стране необходимы граждане вроде Прицци — иначе зачем книги, кино и телевидение без устали восхваляют и героизируют мафию? Мэйроуз поможет ей понять. В конце концов, Айрин не обязательно знать, чем непосредственно занимается Чарли. Достаточно будет, если она узнает, что он состоит в мафии и является членом семьи Прицци. Свидетелей его конкретных дел все равно раз–два и обчелся. Если он не пожалеет времени и терпения, чтобы приучить Айрин к мысли, что он — мафиози, то они обойдутся без слез и обмороков. Мало–помалу она перезнакомится со всеми Прицци, Сестеро и Гарроне и узнает, какие это чудесные люди — доброжелательные, искренние, надежные. А вдруг прежде объявится ее муж? Это будет совсем некстати. Да если и не объявится — тоже ничего хорошего. Он не может представить женщину семье без серьезных намерений жениться. Дон Коррадо — истый католик. Им нельзя пожениться, если она замужем. Развод — тоже не выход, потому что Прицци, Сестеро и Гарроне не разводятся. Они уважают традиции. Значит, Айрин нужно сделать вдовой. Точно. Она сама сказала, что муж ее не интересует, они не виделись четыре года. Пусть будет вдовой, какая ей разница? Чарли нужно лишь имя и еще кое–какая информация, чтобы его люди отыскали этого человека. Необходимо действовать осторожно, иначе она догадается. Она ведь не дура. Может быть, Мэйроуз сможет вытащить из нее необходимые сведения. Мужа найдут и обезвредят, не оставив следов. А они с Айрин поженятся в церкви Санта Грациа, как женятся все нормальные члены семьи, которые будут с гордостью посылать им открытки на Рождество.

Чарли, воодушевленный этой мыслью, позвонил Айрин:

— Это Чарли.

— Ах…

— У меня завал.

— Ты выберешься сюда на выходные?

— Боже, я не уверен.

— Да?

— Я люблю тебя.

— Правда?

— Правда. — Он был безнадежно искренен. — Может, это и ненаучно, но факт.

— Ненаучно?

— Я читал статью в одном журнале. Там говорилось, что, когда два человека хотят создать постоянную пару, они ищут в партнере материнские черты.

— Чарли! — вдруг воскликнула Айрин, и он испугался, что сболтнул лишнего. — Я, например, совсем не помню своей матери.

— Это не важно. Главное, что твое подсознание знает, чего ты хочешь от матери. Это очень глубокая, эмоциональная потребность, и когда тебе кажется, что у партнера есть то, что тебе необходимо, ты влюбляешься. В статье все было четко изложено. Автор — известный ученый.

— Но, Чарли, вряд ли я хотела, чтобы моя мать была мужчиной ростом шесть футов два дюйма, говорила скрипучим голосом и поедала больше пасты, чем все итальянские бойскауты, вместе взятые.

— Я не о том. Этого не увидишь глазами. Это все внутри. Ты хочешь, чтобы тебя защищали, заботились о тебе, относились по–доброму, не кричали на тебя. Словом, чтобы тебя любили. Но это только теория, предположение.

— Все, что я хочу — знаю я это или не знаю, — так это узнать, когда я тебя снова увижу.

— В выходные. Абсолютно точно. Я тоже должен быть в этом уверен. Мы должны быть вместе.

Чарли лег спать в одиннадцать и заснул с мыслями о том, как бы достать у Эда Прицци пустые бланки авиабилетов, чтобы они с Айрин могли летать туда–сюда, когда им будет нужно. В четверть двенадцатого раздался телефонный звонок. Звонил отец:

— Чолли?

— Да, папа?

— Винсент хочет тебя видеть.

— Сейчас?

— Завтра. В два часа.

— Хорошо.

— Но только не в прачечной, а у Бена.

— А что стряслось?

— Что бы ни стряслось, у нас проблемы.

Глава 6

Коррадо Прицци жил в доме своей любимой дочери, Амалии Сестеро, набожной домохозяйки, обожавшей отца не меньше своих детей и кухни. Дом, где живет топ–менеджер крупной корпорации с доходами согласно своим обязанностям, как и положено, стоял на Бруклинских высотах. Из окон открывался величественный вид на Нижний Манхэттен, что для дона Коррадо было все равно что заграница.

Ни дон, ни его сын Винсент не владели каким–либо имуществом. Особняки, машины, мебель, драгоценности, оборудование были оформлены в собственность различных компаний. Уважая традиции, они полагали, что мафиози пристало демонстрировать скромность и аскетизм, тем самым не в последнюю очередь заботясь о спокойствии налоговой службы США. Амалия сама отворила дверь, поскольку вооруженного охранника не было на месте, и расцеловала Чарли в обе щеки.

— Я угощу тебя gelu i muluni, Чарли, — сказала она по–сицилийски, — когда папа ляжет отдохнуть. Идем.