Честь семьи Прицци

Убедившись, что он крепко спит, Айрин пошла в комнату с телевизором, где Маркси любил разложить пасьянс, и позвонила на автоответчики в своем офисе в Беверли Хиллз. Время было половина одиннадцатого. Поступил звонок из Южной Каролины. Образованный — судя по правильной речи — человек сказал высоким голосом: «Не могли бы вы приехать на встречу в Даллас девятого августа? Оплата по полному тарифу». «По полному тарифу» означало сто тысяч. Айрин сдержанно улыбнулась. «Если вы согласны, я буду ждать вас в час дня в кофейне отеля «Хилтон–инн» на Сентрал. Вы увидите меня за шестым столиком у окна с левой стороны от входа. Инструменты наши».

Айрин взглянула на календарь. До девятого августа еще шесть дней. Что ж, лучше короткий медовый месяц, чем никакого. Она стерла запись и выключила свет.

В семь часов следующим утром они были уже на ногах.

— Чарли, иностранцам в Мексике не так уж легко пожениться, — сказала Айрин. — Это может занять три недели.

— Ну и что?

— Я выясняла это пару лет назад, по просьбе подруги.

— Ну?

— Нам надо в Тихуану, там это быстрее. А оттуда в Акапулько.

— Идет.

Когда они одевались, Айрин сообщила, что у них шесть дней, поскольку девятого она едет по делу в Даллас.

— По какому делу?

— Есть заказ.

— Сколько платят?

— За этот — сто тысяч. А вообще по–разному.

— Сколько всего у тебя набирается в год?

— Триста или четыреста.

— Да ну? Так много?

— Это немного, если сравнить с населением Америки.

Они собрались, и Айрин вызвала такси.

— Долго ты пробудешь в Далласе? — спросил Чарли.

— Не знаю. Дня три, наверное.

— Мы завязываем жить на разных побережьях, да, Айрин?

— Мы ведь поженимся, все будет иначе. Ты мой муж, и мы должны жить вместе.

Они поженились в Тихуане. Брак зарегистрировал судья в присутствии двух профессиональных свидетелей.

— Это неправильно, — сказал Чарли, — на его месте должен быть священник.

— Так даже как–то более законно, что ли, — ответила Айрин, — а в Бруклине можно повторить в присутствии священника. Удивительно себя чувствуешь, выходя замуж по закону. Нам с тобой нужно еще пару раз пожениться.

Затем они отправились в Акапулько. Из гостиницы Чарли позвонил в Нью–Йорк отцу.

— Папа? Это Чарли.

— Привет, ты куда пропал?

— Я в Мексике.

— Да ну? Как погода?

— Тепло и сыро.

— А что ты там делаешь?

— Я женился, па.

— На ней?

— Ага.

— Держи язык за зубами.

— Я только тебе хотел сказать.

— Позвони Дуаю Уильямсу.

— Что–то случилось?

— Нет. Он мог бы устроить тебе бесплатное обслуживание в гостиницах и ресторанах.

— Ах вот что. Какой у него номер? Может быть, и авиабилеты у него есть? Надо поинтересоваться.

— Когда ты возвращаешься?

— Девятого.

— Твоя жена едет с тобой?

— Нет, она приедет позже. Ей надо закончить кое–какие дела.

— Если ты понадобишься, я позвоню Дуаю. Ах да, Чарли!

— Да, пап?

— Поздравляю тебя.

— Спасибо.

— Будем надеяться на лучшее.

Чарли спустился в бассейн, где уже плавала Айрин. Когда он увидел ее в золотом бикини, у него мигом встало.

— Эй, Чарли, — шутливо крикнула она, — что это у тебя?

— Не обращай внимания, это пройдет. Кстати, ты знаешь Дуая Уильямса?

— Нет, а что?

— У него для нас мексиканские плюшки.

— Ах вот ты о ком! Раньше он был большой человек.

— Мой отец посоветовал ему позвонить.

— Ты поедешь к нему?

— Наверное.

— Поезжай скорее, это сбережет нам время.

— Конечно. А ты не хочешь составить мне компанию?

— Нет, только расстроюсь понапрасну.

Когда–то Дуай Уильямс был мэром Филадельфии. Высокие покровители помогали ему долго занимать это место, несмотря на то что он передал ключи от города бандитам, которые поставили горожан на колени и обирали их до нитки. Дабы избежать неприятного общественного расследования, его упрятали подальше, в Мексику, где он сытым и пьяным отслужил полный посольский срок. Когда сменилась администрация, Дуай Уильямс официально открыл в Мехико контору по оказанию юридических консультаций. Показываться домой ему было не велено, но и тут у него дел хватало, поскольку трафик кокаина, героина и марихуаны, поступавших из Мексики в ноздри и вены американцев, постоянно увеличивался.

Когда Чарли позвонил Дуаю из холла гостиницы, тот запричитал, что пришлет машину, что все устроит в лучшем виде, что сделает все сам, пусть только Чарли подождет десять минут.

Чарли сел на стул под кондиционером и стал ждать. В Мексике ему порой становилось неуютно, потому что он представлял себе, как Сантехник и Малыш Фили Занзара врываются в номер Мэйроуз и у нее на глазах, по приказу Винсента, избивают этого парня. Сантехнику до сих пор стыдно, и он не реже чем раз в год приносит Мэйроуз извинения. Чарли не слишком сожалел о Мэйроуз, но иногда, особенно после их единственной ночи, проведенной вместе, ему хотелось, чтобы она была рядом. Не в постели, а просто так, по–дружески. Они с Айрин существовали в разных областях его сознания, и слиться им было не суждено — вода и масло. Чарли ощущал себя самым счастливым человеком на свете, потому что у него была Айрин, ну и Мэйроуз — для вправления мозгов. Если бы не Мэйроуз, не видать бы ему Айрин.

Подошел швейцар и сказал ему, что машина приехала. Водитель повез его в аэропорт.