Честь семьи Прицци

… День выдался своенравным и переменчивым, словно окруженная всеобщим вниманием красотка. Красная звезда в фиолетово-свинцовом небе прочно сменила зеленую[13]. Солнцу лишь изредка удавалось пробиться сквозь повисший от горизонта до горизонта покров тяжелых туч и выстроить до земли золотистые колонны лучей. В следующее же мгновение налетал свирепый северный ветер, раздавая хлесткие пощечины кутающимся в плащи продрогшим прохожим и срывая с голов шляпы. Он что-то зло бормотал, запутавшись в каналах улиц, предвещая дышащий людям в спины октябрь. А еще секунду спустя в воздухе, подобно легиону призраков, образовывали крутящийся хоровод мокрые рыхлые снежинки. Они отплясывали на мостовых и тротуарах, словно стражи грядущей зимы, извивались и оседали на асфальт, сраженные дождевыми каплями. Пожар листвы поблек, растеряв все свое великолепие. Краски, истрепанные непогодой, лишились полутонов, и осень из аристократки превратилась в потасканную дешевую шлюху. Огненно-алое стало просто красным, золотистую желтизну сменила тривиальная пшеница, ярко-оранжевое — обычная охра. Решительно все было смыто дождем в черные пасти водостоков.

И если вчерашний день ассоциировался с картиной необычайно талантливого художника, виртуозно чувствующего цвета и оттенки, то сегодняшний — отвратительной репродукцией на дешевой газетной бумаге.

Мир рухнул в одно мгновение, когда на нью-йоркские мостовые упала первая капля. Ее оказалось вполне достаточно, чтобы все перевернулось. Наверное, именно в том месте и находилась пресловутая точка опоры…

…Айрин, сидя в желтом стареньком «форде»-такси, думала о своем, отгородившись от творящегося на улице погодного Армагеддона оконным стеклом. Ветер бесновался снаружи, норовя отыскать какую-нибудь щель и заползти в салон, заполнить собой все. Машины, проносившиеся мимо, ревели клаксонами и выбрасывали из-под колес темно-серые брызги.

Они не мешали ей, наоборот, лишь подстегивали мысли.

Зачем? Зачем дон позвал ее? Что ему нужно? Человек, нанявший Айрин для убийства Чарли — босс семьи. Знает ли дон о его планах? Согласовал ли Доминик свои действия? Если да, то она, а значит, и Чарли потеряют самое важное преимущество — время. Они выяснят, что жена Портено и убийца — одно лицо. А выяснив это, наверняка, предпримут более решительные шаги. Как тогда быть ей? Выступив против дона, на стороне Чарли, она окажется под ударом. Семья — серьезная сила, и нс стоит недооценивать ее. Если ВСЯ семья ополчится против них, им с Чарли нс прожить и дня со всеми своими профессиональными навыками. Оставить Чарли в одиночестве? Ей не составит труда скрыться, исчезнуть. На подобный случай у нее подготовлен вариант бегства. Но… оставить его? Нельзя сказать, что Айрин сразу же воспылала безумной страстью к Портено, нет. Она играла, как того требовали обстоятельства, но постепенно Чарли стал дорог ей. Он действительно очень любил ее, а Айрин… Наверное, Чарли давал ей тепло, которого так нс хватало в ее жизни. может ли она уйти, оставив своего мужа одного против семьи? Нет.

Айрин сама удивилась, насколько категорично оказалось решение.

Самое странное: она не любила Чарли. Не лю-би-ла. Лишь испытывала своего рода привязанность. И тем не менее…

Ты хочешь ввязаться в такую передрягу из-за какого-то парня, которого даже не любишь? — спросила Айрин себя и тут же ответила: — Он любит меня и относится ко мне так, как никто до него. Что я видела в жизни? Пьяных мобстеров в Чикаго, которые дымят дешевыми вонючими сигаретами, сдирая с меня белье потными руками и дыша в лицо перегаром дрянного виски. Макса? Не стоит врать и идеализировать его. Он, конечно, научил меня многому, но много взял взамен. Я помогала ему в аферах и спала с ним за то, что Макси делал для меня. А еще он забирал себе все деньги и роскошно жил с какими-то шлюхами, а мне не перепадало ни цента даже тогда, когда и идея, и исполнение были мои, только мои. Кто еще? Клиенты, раздевающие глазами? Кто? Хоть раз кто-нибудь спросил: кто ты? Что у тебя внутри? Кто-нибудь ЛЮБИЛ тебя? Действительно, как Чарли? Вот поэтому-то она и останется с ним.

Айрин следила за каплями, лениво сползающими по стеклу. Вот прилипла поверх водных дорожек одинокая снежинка. Такая же одинокая, как и она сама.

Господи, если там окажется Доминик, через час ее вполне могут убить. Удавить струной или утопить в ист-риверских доках. Мысль была страшной, но прошла по самой окраине сознания, едва задев его кончиком своих длинных когтей. Было ли приближение смерти ужасным? Нет, как и Хеллар, Айрин постепенно свыклась с мыслями об убийстве. Другое дело, что она не собиралась терпеливо дожидаться прихода костлявой.

На всякий случай Айрин нащупала сквозь плотные кожаные стенки сумочки пистолет. Инкрустированная «беретта’25" могла многим показаться дамской игрушкой, но при умелом использовании превращалась в смертоносное, достаточно сильное оружие. Айрин усмехнулась. Она сможет постоять за себя.