Честь, слава, империя

Потому что все льготы, какими прежде владело русское дворянство, хоть та, например, чтобы никого не принуждать служить под начальством офицера из низшего боярского рода и проч., надобно считать не другим чем, как только пожалованиями, которых сила зависела единственно от воли государя и должна была прекратиться в ту же минуту, как скоро признавал он это за благо.

3. Благоговение всего русского народа к потомкам первого его великого князя, Рюрика, было так велико, что, пока они владели русским престолом, ни один русский не дозволял себе когда-нибудь мысли, что его отечество может управляться иначе, а не совершенно не ограниченным государем.

Это дошло до того, что, когда, по убиении Лжедимитрия, выбран был в цари князь Шуйский, хоть и из старинного рода, но уже с давнего времени отстраненного от царствующего и считавшегося подданным, хотел было по собственной воле присягнуть при своем венчании в том, что не казнить ему ни одного боярина без согласия его собратий, все боярское сословие умоляло его с земными поклонами не выпускать столь легко из рук такого драгоценного алмаза и украшения русского скипетра, каким было самодержавие.

4. Когда же вышеупомянутый царь Шуйский должен был смириться перед польской властью и, по успокоении смут, сословия Русского царства хотели приступить к новому избранию, многие из самых знатных лиц между ними напали на мысль, что им нет надобности уступать больше власти, нежели сколько захотят они сами, будущему их государю, который не в состоянии похвалиться никаким преимуществом над ними, и что они вправе предписать ему законы, по которым он должен царствовать, да и их собраты, сидевшие в то время еще в плену у поляков и, благодаря обхождению с этим народом, понабравшиеся, без сомнения, республиканских правил, утверждали в этом бояр своими письмами, в особенности тогдашний Ростовский епископ и после бывший патриарх Филарет, который еще не мог предполагать, что выбор падет на его сына.

Они составили между собою род сената, который назвали Собором: не только бояре, но и все другие, находившиеся в высшей государственной службе, имели там место и голос и единодушно решились не выбирать себе в цари никого, кроме того, который под присягой обещается предоставить полный ход правосудию по старинным земским законам, не судить никого государскою властью, не вводить новых законов без согласия Собора, а тем менее отягощать подданных новыми налогами или решать что бы то ни было в делах войны и мира.

А чтобы тем крепче связать нового государя этими условиями, они положили еще между собой не выбирать в цари такого, у которого сильное родство и сильные приверженцы, так как с помощью их в состоянии он будет нарушить предписанные ему законы и присвоить опять себе самодержавную власть.

5. В таких видах они выбрали себе в цари молодого 15-летнего дворянина Михаила Романова, у которого не было никакого искреннего друга и никаких других заслуг, кроме той, что отец его с большим усердием и твердостью противился польской стороне, за что поляки и посадили его в заключение и увели из края.

С старинным царским родом он имел только ту связь, что царь Иван Васильевич II женат был на его бабушке, Анастасии Романовне, дочери мелкого дворянина, род которого был так еще нов, что не имел и родового имени, называясь по отцу, как обыкновенно водится у людей простого звания в России.

6. Царь Михаил не колеблясь принял и подписал вышепомянутые условия, хотя мать его и казалась несколько недовольной, будто бы оттого, что охотно увидала бы сына уволенным от ниспосланной ему чести из-за соединенной с нею опасности. Несколько времени правление продолжалось на предложенных основаниях.

Но только что отец его, Филарет, возвращен был из польского плена и сделан патриархом, этот умел превосходно воспользоваться уважением, какое доставлял ему сан его суеверного народа, неудовольствием, замечаемым у низшего дворянства на властолюбивых бояр, также и возникшею между этими последними завистью и несогласием, так что он один завладел опекою над сыном и удержал ее в своих руках на все время своей жизни.

В этом качестве он самовластно распоряжался всеми делами: сбыл с рук, под разными предлогами, республиканские умы и ничего больше не оставлял собору, кроме чести одобрять его меры и распоряжения. В помощь этому самовластию он утвердил под именем стрельцов (Schützen) особенных телохранителей, дал им большие льготы и права, однако ж не вверял начальства над ними никому из знатного рода, а определял выслуженцев, отличившихся в польскую войну, оттого-то и вышло, что дворянство, которое в то время еще гораздо больше нынешнего было напыщено своим происхождением, донельзя презирало этот отряд и считало для себя позорным и унизительным служить в нем; за то и упомянутый отряд ненавидел все знатные роды и всегда был в готовности исполнять царские приказания против них.