Честь снайпера

Неуклюжая, затейливая колонна, испещрённая цветами камуфляжа тона летнего леса, плелась по дороге, ведущей к Наташиному Нутру после того, как была предоставлена самой себе на окраине Яремче, затянутого дымом от горящего леса и запахом древесного дыма. Эсэсовцев видно не было — наверное, их куда-то отозвали.

На полпути фон Дрелле объявил привал. Все люди развалились на земле, но никто не принялся жадно хлебать воду. Вместо этого они делали аккуратные, маленькие глотки, наслаждаясь жидкостью, омывающей губы и язык. Сам он внимательно осмотрел в бинокль окрестности — впрочем, не увидев ничего, кроме становившихся более плотными зарослей деревьев и подлеска.

— Карл, что думаешь? Свериться по радио? — спросил Вилли Бобер.

— Нет, слишком долго разворачиваться и опять собираться. Мне не нравится, что мы торчим на дороге. Чем скорее доберёмся и установим периметр — тем лучше. Да и что бы там внизу ни случилось — мы ничем не поможем, и нас оно не затронет, так что какая разница?

— Понял, — ответил Вилли.

— Ладно, тронулись. Закончили с чаем. Зелёные дьяволы, шевелите задницами — снова в бой!

Послышалось ворчание, но оно было постоянным. Куда как более приметным стало бы его отсутствие.

Перевала они достигли к семи вечера. Карл видел скалы, сжимающие дорогу и создающие естественную природную удавку — Наташино Нутро в своей узейшей славе.

— Рыжее нутро! — крикнул кто-то, и все остальные рассмеялись. Карл порозовел.

— Хватит! — крикнул он в ответ, но было слишком поздно. Прозвище, вмиг прилепившееся, никогда не забудется.

Поглядев внимательнее на узкие стены, светлые, поскольку они были сложены из известняка и мягкие скалы, которые легко было раскрошить или взорвать, он понял, что блокировать перевал, а при необходимости — взорвать его будет несложно. Но не сейчас — после долгого, сложного пути.

Оглядевшись, Карл сказал бы, что они со всех сторон окружены Карпатами. В свете заходящего солнца он разглядывал океан волн, колыхавших когда-то земную поверхность — древних гор, выглаженных ходом геологических эпох и теперь испещрённых сосновой порослью. Распорядившись быстро организовать ночную позицию, он также отправил несколько бойцов на другую сторону дороги. Наконец, он велел связисту установить связь с базой, получить указания и отправить свой рапорт.

Однако, через несколько минут связист подозвал его.

— Карл, не могу никуда пробиться. Все на связи, но не отвечают ни Цеппелин, ни штаб танковой дивизии, ни Комиссариат.

— Наступление началось?

— Это не связано с боями. Это… ну, политика.

— Политика?

— Я слышал — кого-то арестовали. Лояльность, заверения в преданности, крики о невиновности — сплошная каша. Вот, послушайте.

Он стянул с головы наушники, а присевший на корточки Карл схватил их. Он услышал сумасшедшую россыпь переговоров: безо всякого протокола, вызовы шли со всех сторон, смешиваясь в неразбериху. Такой радикальный провал всех процедур и протоколов был абсолютно непохож на германскую армию. Что за чертовщина?

— Чертовски странно, — наконец, ответил Карл. — Есть другой канал?

— Я все пробовал, сэр. Всё то же самое.

— Чертовски странно, — повторил Карл. Тут радио зажужжало, обозначая входящий вызов. Фон Дрелле взял микрофон с клавишей передачи.

— Слушаю, слушаю. Оскар лидер на связи. Повторяю, Оскар лидер на связи.

— Да, чёрт возьми, фон Дрелле! Цеппелин на связи. Где вас черти носили?

— Прошли на пять километров в горы., капитан.

— Вы на месте?

— Да, мы прибыли. Завтра заминируем скалу и установим оборонительные позиции. Мне нужно забрать огнемёты, старик.

— Ты не слышал разве? Господи, парень, вынь голову из задницы!

— Я не…

— Кто-то пытался убить Фюрера. Первые доклады говорили, что он погиб. Однако, он пережил взрыв бомбы.

Фон Дрелле подумал, что этому следовало произойти. Гитлер был маньяком, которому не было никакого дела до своих солдат. Но он смог сказать только:

— Принял.

— Карательный батальон был направлен на задание по обеспечению безопасности. Мы проводим аресты по списку подозреваемых СА. Мне нужно, чтобы ты закрепился как следует в своём районе и был крайне бдителен по поводу перемещения партизан, был уверен…

— Аресты? Кого вы собрались арестовывать, чёрт вас дери? В Четырнадцатой Панцергренадёрской арестовывать некого, ради всего святого — эти люди воевали на протяжении двух лет!

— Я не волен обсуждать прямые приказы из Берлина с капитаном десантников с вершины горы. Вы будете держать позицию, строить брустверы и патрулировать в поисках бандитов.

— Цеппелин, я принял послание. Конец передачи.

— Конец передачи, — подтвердил Салид оттуда, где он был.

Фон Дрелле, сбитый с толку, погрузился в раздумья. Что там происходит? Арест подозреваемых? Что это значит? Кто ответственный? Как всё изменится? Что ему теперь делать? В это безумное время стоит быть поаккуратнее, а не то можно найти себя перед расстрельным взводом.