Честь воеводы. Алексей Басманов

   — Похвально. Нам предание деда Плещея в прибыток. Однако здесь орда по всему правобережью разбросана, — заметил князь.

   — Верно. Так мы их по ночам из селений и будем выкуривать, как ос. Да ежели пищали у нас в ход пойдут, страху нагоним.

   — Я даю тебе волю поискать удачу. Вот только где ты добудешь боевых рогов на весь полк?

   — Так у меня же в полку почти одни каргопольские охотники, и ремесло им знакомо. День-два — и все будут вооружены.

   — Ну дерзай, Алексей Данилович, благословляю. Как начнёшь землю от погани очищать, так и все полки пойдут. Сам поведу, и наше будет правобережье.

Выговорив себе знатное дело, Басманов не мешкая взялся его исполнять. Помчались в лес наряды ратников заготавливать бересту. Другие принялись варить клей. Всё им было посильно. Басманов сам обходил мастеров, многие рога пробовал на звук, давал тысяцким, кои сопровождали его. Когда было изготовлено на каждую тысячу воинов по две сотни рогов, воевода Басманов отважился попытать судьбу в ночном налёте на ордынцев.

Басманов воспользовался осенней пасмурной ночью и в ранних сумерках повёл полк за рубеж Казанского ханства. Пять сотен его пластунов, выдвинутые вперёд, быстро уничтожили несколько ордынских застав. И было намечено захватить сразу два селения. На одно из них — Большой Усурт — Басманов повёл три тысячи ратников, другое, значительно меньше Усурта, — Юрмаши — отдал тысяцким. Тридцать всадников он поставил по цепочке для связи. К селениям подошли глухой полночью и так близко, что уже виднелись глинобитные мазанки. Ночь была тёмная, тишина стояла мёртвая, даже собак не было слышно. И вот три тысячи всадников развернулись у селения Большой Усурт. То же проделали и тысячи возле селения Юрмаши. И дошёл до ратников приказ поднять боевые рога и затрубить, и вознёсся в небо рёв сотен боевых рогов. В селениях истошно залаяли псы. Вскоре рёв разбудил всех воинов, всех мирных жителей. Они выбегали из юрт и мазанок и в страхе, думая, что на них напал шайтан, побежали из селений в чистое поле к Волге. С рёвом, с криками: «За Русь! За Русь!» — их преследовали воины Басманова. Вскоре они миновали селения, где остались старики и старухи, развернулись строем и пустились преследовать конных и пеших ордынцев.

Ратники Басманова сумели всё-таки и в ночи отличить мирных жителей от воинов: одних они оставляли за спиной, а других убивали, ежели они сопротивлялись. Тех, кто бросал оружие и сдавался, гнали в полон. Не обошлось и без стычек. Неподалёку от селения Большой Усурт сотни две ордынцев укрылись в роще, и оттуда в русских полетели стрелы. Роща была невелика, воины окружили её и спустя какой-то час стянули хомут, многих ордынцев порубив, остальных взяв в полон. Большой Усурт и Юрмаши были в руках ратников Басманова. Оставив там по две сотни воинов, Басманов повёл своих ратников дальше.

К рассвету полк Басманова выгнал ордынцев таким же манером ещё из одного селения. Они разделили участь тех, кто бежал из Большого Усурта и Юрмашей. Полк Алексея вышел на крутоярье берега Волги. Так началось освобождение правобережья. На следующую ночь на орду пошла вся рать князя Андрея Горбатого-Шуйского. И чуть больше недели потребовалось ратникам князя Андрея, чтобы очистить большую часть правобережья Волги.

На последнем рубеже Басманов встретился с князем Андреем.

   — Честь и хвала тебе, воевода, — сказал Горбатый-Шуйский. — Теперь мы по-иному будем грозить казанцам. — И он обнял Алексея.

Так и было. В эти же дни на крутом правом берегу Волги, напротив устья реки Казанки, началось сооружение крепости Свияжск. Её башни, стены, ворота, навесы — всё было срублено-сработано в лесах под Угличем и по Волге сплавлено под Казань. Сотни конных упряжек, тысячи воинов и работных людей приняли плоты крепости на Волге и потянули, повезли, потащили на высокие холмы брёвна и весь приклад. Закипела работа. Мастера и воины взялись возводить башни и стены, ставить ворота — все из готового материала, как должно, размеченного. И всего за месяц поднялась на холме правого берега мощная крепость Свияжск. Царь Иван сам приехал на освящение крепости. Когда закончился обряд, он поднялся на передовую башню, погрозил Казани кулаком и сказал:

   — Ну берегитесь, басурманы! Близок конец вашего царствия!

Полки князя Андрея Горбатого-Шуйского были поставлены на береговую службу вдоль Волги по всему рубежу Казанского ханства. И лишь полк Алексея Басманова был отозван в крепость Свияжск. Там он вновь встретился с царём. Иван Васильевич молвил ему:

   — Ты славно воевал, Басманов. Много похвалы вознёс тебе князь Андрей Шуйский. Пойдёшь ли теперь на приступ Казани?

   — Жду твоего повеления, царь-батюшка.

   — Скоро услышишь его. Да смотри не дрогни. А как поднимешься первым на крепостную стену да сбросишь с неё басурман, так пожалую тебя чином окольничего.

   — Благодарю, царь-батюшка. Не посрамлю русского оружия.

   — Ну то-то...

Алексей ещё не видел сына Фёдора, который был в свите Ивана Васильевича, но знал, что он при царе, и осмелился попросить сына в свой полк.