Честити

— Я говорю тебе, уезжай по-хорошему, если у тебя осталась хоть капля порядочности, но ты, очевидно. потерял и эту каплю, которой когда-то обладал. И если я узнаю, что ты пачкаешь имя Честити и в Лондоне, я найду и убью тебя, будь ты проклят!

Сэр Чарльз попытался еще раз обратить все в шутку и рассмеялся:

— Ты ведешь себя так, будто ты ее муж.

Глаза Алекса сузились. Он резко повернулся и пошел вслед за Честити.

Он увидел, как она взбегает по ступенькам террасы. Ее мать стояла наверху, подбоченившись, весь ее вид выражал недовольство. «Неужели мучения Честити еще не закончились,» — подумал Алекс.

* * *

— Честити! Что мне с тобой делать! Почему ты носишься, как сорванец? О чем ты думаешь?

— Прости, мама, — произнесла она машинально. Я… я играла с собакой.

Услышав хихиканье, Честити посмотрела на столик, за которым сидели ее сестры и занимались вышиванием.

— Садись с сестрами и постарайся вести себя, как леди.

— Да, мама, — пролепетала Честити и присоединилась к ним.

Сестры перестали хихикать и принялись весело болтать. Честити не двигалась, все ее чувства как будто онемели.

— Лорд Рэйвенвуд сказал мне, что мои глаза голубые, как летнее небо, — говорила Синсирити.

— Очень мило. Но ты никогда не угадаешь, что сказал мне Рубин, — наклонившись вперед и понизив голос, произнесла Транквилити. — Он сказал мне, что собирается говорить с моим отцом в конце следующего сезона. — Она с торжествующим видом откинулась на спинку стула.

— Неужели! И что же ты ответишь? Ведь он ужасно старый!

— Быть молодой вдовой не так уж плохо, — ответила Транквилити, хорошо усвоившая нравы светского общества.

— Может быть, ты и права, — согласилась Синсирити, — но быть замужем за стариком, наверное, не так уж приятно.

— Верно. Думаю, я разрешу ему поцеловать меня, просто, чтобы посмотреть, смогу ли я это выносить.

Честити, до этого момента радовавшаяся, что на нее не обращают внимания, вдруг схватила руку Транквилити и крепко сжала ее.

— Никогда, — простонала она, — никогда не позволяй мужчине целовать себя! Это погубит тебя!

Младшие сестры обменялись многозначительными взглядами и улыбнулись.

— Что ты, конечно, Честити, один поцелуй…

— Нет! Пожалуйста, поверь мне. Я не могу вам объяснить, но пожалуйста, вы обе, верьте мне!

Транквилити, удивленная горячностью сестры, отрицательно покачала головой и произнесла:

— Сара Гудсон целовалась со многими мужчинами, и ничего такого с ней не случилось, Честити. Я знаю, ты желаешь нам добра, но, по-моему, ты преувеличиваешь. Один маленький поцелуй никогда не погубит девушку.

— Это случится, если кто-нибудь узнает.

— Ты говоришь совсем, как мама, — сказала Синсирити.

— Обыкновенный маленький поцелуй? Ты преувеличиваешь. Честити, — повторила Транквилити.

— Нет, не преувеличиваю. Именно это и погубило меня. — С этими словами Честити покинула их. Сестры уставились друг на друга, ошарашенные.

— Так вот почему мама всегда разговаривает с ней таким ужасным тоном! Всего лишь поцелуй… — произнесла Синсирити потрясенно.

— Я слышала, как мама говорила, что Честити опозорила себя, но я полагала, что она совершила что-то гораздо более ужасное, — прошептала Транквилити. От глубокого сочувствия Честити на глазах ее выступили слезы.

Девушки не заметили, как шевельнулся занавес на дверях. Алекс дрожал от гнева, гнева на жестокую мать, на беспощадное общество, и ему было безумно больно за девушку.

Алекс обнаружил лорда Хартфорда в библиотеке, сидящим в кресле с газетой в руках.

— Я хочу поговорить с вами, милорд, — сказал Алекс, закрывая дверь.

Лорд Хартфорд выпрямился и принялся изучать своего молодого посетителя проницательными зелеными глазами. В этот момент он очень напоминал свою старшую дочь, и это еще более укрепило решимость Алекса.

— Чем могу быть вам полезен, Алекс? Глядя на вас, можно понять, что вы действительно пришли по важному делу.

Алекс не имел намерений посвящать его в тайну своей миссии, но внезапно ему пришла в голову мысль: прежде чем перейти к главной теме, следует убедиться в том, что он не связан с контрабандистами.

— Лорд Хартфорд, вероятно, вы не знаете подлинной цели моего визита в графство Сассекс.

— Разве? Я полагал, что рождественские праздники, — произнес Его Светлость с улыбкой.

Алекс нахмурился. Он не ожидал такого ответа. Лорд Хартфорд протянул ему руку.

— У меня тоже есть свои собственные связи, Фицсиммонс. Я также езжу в Лондон время от времени. Я — член Палаты лордов, и так как я являюсь главным должностным лицом данной местности, я серьезно заинтересован в безопасности нашей береговой линии. Именно я, мой друг, сообщил в Департамент внутренних дел о своих подозрениях относительно графини. — В ответ на удивленный взгляд Алекса лорд кивнул и продолжил: — Вам не потрудились сообщить об этом, не так ли?

Алекс усмехнулся.

— Мой шеф приказал мне не доверять никому.

Хартфорд согласно кивнул.

— Как всегда. Но мне все равно, доверяете вы мне, или нет. Я только знаю, что я не вовлечен ни в какую шпионскую деятельность.

— Но вы подаете очень хорошее вино. Причем французское.

Лорд Хартфорд улыбнулся.