Честная ложь. Почему мы продолжаем верить в то, что портит нам жизнь

4 В современном английском языке, который еще больше изобилует заимствованиями из других языков, чем немецкий, такие данные называют латинизмом «data». При этом с точки зрения грамматики речь идет о форме множественного числа существительного среднего рода, образованного от глагола совершенного вида «dare». «Dare» в переводе на русский «давать», «datum», соответственно «данное», а «data» – это несколько таких данных. Уже не одно десятилетие существует различие в употреблении слова учеными кругами. Те, кто получил классическое образование, понимают под «data» форму множественного числа. Для них правильно такое построение высказывания: «Our data are supporting the hypothesis, that snakes are longer than they are wide» (в переводе на русский: «Наши данные говорят в пользу гипотезы, что длина змеи больше ее ширины»). В то время как другой лагерь рассматривает понятие «data» как собирательное и, соответственно, как форму единственного числа: «The data is clear: climate change is a result of the excessive burning of Midnight Oil[64]» (на русский язык невозможно перевести это слово в единственном числе, но примерно это будет звучать так: «Информация однозначно указывает на то, что смена климата вызвана сжиганием кроватей музыкантов одной австралийской рок-группы из 80-х»). Этот спор можно отнести к числу симптомов синдрома Бастиана Сика[65], жертвы которого занимаются решением совершенно бесполезного вопроса: чье отношение к языку более поверхностно, – упрямо ведя классовую борьбу на почве грамматики. Факты принимают и игнорируют, независимо от того, написано ли «the data says» (англ., информация говорит) или «the data say» (англ., данные говорят). Это как с колбасой, которая одинаково нехороша на вкус и остается тем, чем испражняются животные, испытывая страдания во время забоя. При этом не имеет значения, где эта колбаса произведена, на крупном мясокомбинате или на ферме «Мясной рай». Все подумают об одном и том же. Вы же подумали? Можно, конечно, представить себе нечто противоположное. Ведь почти всегда имеет значение, какими словами выражается мысль. Путаница со словом «data» имеет в своей основе очень интересный для восприятия феномен. Тот, кто хочет из формы множественного числа слова «data» сделать единственное, обнаруживает сложную природу познания. На вязкое болото теории и практического опыта (которые часто противоречат друг другу), кладут бетонное основание, на котором рабочий нацарапал жизнеутверждающую цитату из Витгенштейна[66], утверждающую, что мир таков, каков он есть. Человек видит мир таким, каким он ему кажется, и уверен, что он таков и есть. С точки зрения языка из чрезвычайно сложного, многостороннего и противоречивого процесса возникает совершенно простая система причины и следствия. Вот совокупность данных как монолит, а вот вытекающая из него теория. Что сказал бы на это придирчивый Бастиан Сик?

5 Schulz K. Being Wrong: Adventures in the Margin of Error. HarperCollins Publishers, 2010.

6 «The good thing about Science is that it’s true whether you believe in it or not», @neiltyson, Twitter, 14 июня 2013.

7 Ричард Докинз. Эгоистичный ген / The Selfish Gene / пер. Н. Фоминой. – Corpus, 2013.

8 C. R. Reid, Tanya Latty: Collective behaviour and swarm intelligence in slime moulds, в журнале: FEMS Microbiology Reviews, Bd. 40, Nr. 6, 1, 2016, стр. 798–806.

S. L. Díaz-Muñoz, R. Sanjuán, S. West. Sociovirology: Conflict, Cooperation, and Communication among Viruses: Cell Host and Microbe (2017), 22(4), 437–441. doi:10.1016/j.chom.2017.9.012.

9 Рекомендуется прочитать всю душераздирающую историю, описанную в книге «Nim Chimpsky. The Chimp Who Would Be Human» Elizabeth Hess («Ним Чимпский. Шимпанзе, который был бы человеком» Элизабет Хесс). Приготовьте носовые платки.

10 Фоер Джонатан С. Мясо. Eating Animals / пер. Е. Зайцевой. – М.: Эксмо, 2011.

11 J. Gould: Why Do Honey Bees Have Dialects? в: Behavioral Ecology and Sociobiology, Bd. 10, Nr. 1, 1982, стр. 53–56.

12 Неспециалисты, наверное, полагают, что испытуемые, принимающие участие в экспериментах психологов, случайные люди, над которыми, как над кроликами, исследователи ставят опыты. В большинстве случаев это не так. Вместо настоящих подопытных часто исследуются студенты факультета психологии. Для этого есть простая причина: в большинстве университетов побывать в шкуре подопытного кролика – часть обучения. Поэтому их легче всего привлечь. Результаты большой части психологических исследований без лишних слов экстраполируются на все население. Проблема заключается в странном предположении, что студенты-психологи являются репрезентативной группой. Это обстоятельство отраслью осознается, но по большей части игнорируется.

13 L. Cosmides, J. Tooby: Cognitive Adaptations for Social Exchange, в журнале: The Adapted Mind. Evolutionary Psychology and the Generation of Culture, Oxford University Press, New York 1992, стр. 163–228.

14 http://illusionoftheyear.com/2010/05/impossible-motion-magnet-like-slopes/