Честность свободна от страха

— Спасибо, герр комендант, — Шпатц с трудом оторвал голову от подушки и сел. Васа Крамм вчера оказался любезен — сделал круг и довез Шпатца до Тульпенштрассе. Однако это было уже далеко за полночь, так что сегодняшнее раннее пробуждение далось особенно нелегко. Шпатц потер глаза. Потом уши. Даже прохладный воздух не особенно бодрил. Хотелось улечься обратно на жесткий матрац и смотреть сны дальше.

Впрочем… «Мне же не приснилось ночное проникновение в закрытый дом? Портрет Адлера штамм Фогельзанга на доске в оккультистском подвале?» — Шпатц поднялся на ноги и подошел к зеркалу. В утренних сумерках его лицо даже не выглядело особенно уставшим. Такое вот несоответствие — чувствовал он себя как столетний дед со скрипящими суставами, а в зеркале отражался бравым офицером с доски почета. Хоть сейчас пиши портрет. Зубная щетка, порошок… Прошлепать до конца коридора в туалет. Одеться. Накинуть плащ, надеть шляпу. Сжевать на ходу купленный в ночной пивной брецель. К счастью, съедобный, а не как у Вурзеля.

— Герр Крамм? Вы сегодня рано… — Контора была уже открыта, когда Шпатц подошел к двери. — Или это я опоздал?

— Нет-нет, герр Шпатц, я просто здесь же и ночевал. Так и не ложился с тех пор, как мы вернулись. Решил покопаться в своих бумагах и кое-что освежить в памяти. Чаю?

Шпатц налил в кружку заварки, набулькал кипятка и устроился на диване в комнате Крамма. У того на столе в беспорядке валялись раскрытые папки, старые газеты и исписанные листы бумаги.

— Ты был прав, герр Шпатц! Наш Клаус пакт Пфордтен вовсе не родился богатым. Это его супруга, фрау Фрид была из семьи весьма обеспеченной. Но когда она представила свое жирное сокровище родственникам, они не пришли в восторг, а просто выставили их из дома. Оставив в приданое только тот самый дом, в который мы пробрались прошлой ночью. А вот дальше есть два неясных момента. Во-первых, что именно Клаус совершил, чтобы клан пакт Пфордтен его принял…

— Герр Крамм, я вроде знаю, что существуют два типа аристократии, но мне казалось, что в обоих случаях требуется кровное родство…

— И да, и нет. Изначально вервантом, то есть тем, кто носит приставку «штамм» к фамилии, можно только родиться. Ни жена, ни муж не имеют права носить эту фамилию. Никаких приемных детей — только чистокровное родство. А вот верштеги, члены которых носят приставку «пакт», когда-то были образованы клятвой. Ну, к примеру, собрались десяток докторов и заключили договор, образовав верштаг. И чтобы в дальнейшем к верштагу присоединиться, нужно было выполнить ряд условий и дать клятву. Но по факту сейчас приставку «пакт» просто получают все члены семей, а не через клятвы и условия.

— Но возможность такая осталась?

— Разумеется. Традиция.

— А во-вторых?

— Во-вторых?

— Ну, раз во-первых наш Клаус неизвестно как стал Пфордтеном, то должно быть и во-вторых.

— Ах да… Во-вторых, пару лет назад он разбогател. И вот поэтому ты был прав. Но пока что ни во-первых, ни во-вторых не делает нас ни на шаг ближе к пропавшей девушке.

Колокольчик над входной дверью мелодично тренькнул. Шпатц быстро поднялся с дивана и направился к своему рабочему месту.

— Доброе утро, фрау пакт Пфордтен, — сегодня дама выглядела увереннее и даже улыбнулась.

— Здравствуйте. Я хотела бы поговорить с Васой Краммом. Наедине.

Она процокала каблуками мимо стола Шпатца, смерив его прохладным взглядом, и захлопнула дверь. И тут он сообразил, что так до сих пор и держит в руках недопитую кружку с чаем.

Шпатц устроился за столом и обратил внимание, что Крамм оставил ему две папки. Видимо, для ознакомления. На одной было написано «Оккультисты разные», на другой «Гутт Массмер». Шпатц прислушался, но или голос фрау был очень тихим, или дверь она закрыла плотно, разобрать, о чем был разговор, не получалось. Тогда Шпатц открыл первую папку.

В основном там были вырезки из газет. Каждая была аккуратно приклеена к листу плотного картона и снабжена комментарием, приписанным размашистым почерком Крамма. Кроме того, в папке было несколько фотоснимков и листов, исписанных разными почерками. Судя по линиям сгибов — писем. Шпатц взял первую вырезку. На фотографии — человек с выпученными глазами. Комментарий гласил:

«В Клапсмуле. Он идиот».