Честность свободна от страха

— Ах да, тебе же, наверное, не терпится узнать, о чем мы беседовали с Фрид… То есть, с фрау пакт Пфордтен…

Шпатц кивнул.

— Она не хочет, чтобы мы нашли ее дочь, — Крамм выдержал паузу. — Более того, это она и устроила ее побег.

— Интересные новости, — Шпатц присвистнул. — А почему?

— Давай мы будем сразу записывать наши новые обстоятельства, — Крамм вскочил со стола, быстро прошел в свою комнату и снова зажег примус. — Садитесь за стол, папка с делом Сигилд как раз открыта.

Шпатц устроился на стуле Крамма и открыл папку. Тяжелый взгляд из-под низких бровей. Тонкий лягушачий рот… Это самое лицо!

— Герр Крамм… — Шпатц вскочил, почти бегом добежал до своего стола, схватил папку с оккультистами и вернулся. — Посмотрите сюда!

— Ах вот оно что! — Крамм хлопнул в ладоши. — Это сразу все объясняет!

— Вы знаете, кто такой этот Сэппель Вологолак, герр Крамм?

— Никогда в жизни его не видел, и даже забыл про эту заметку, она просто одна из многих. Но теперь мне понятно, почему дочь жирного Пфордтена совершенно на него не похожа. То есть, фрау косвенно намекнула на это, не вдаваясь в подробностями, но на этом фото если не ее отец, то точно кто-то из его родственников!

— Так что именно фрау хочет, чтобы мы сделали?

— Чтобы мы помогли раздобыть девочке новые документы и сбежать за границу. Предоставив ее отцу убедительные доказательства ее смерти.

— Это точно нужно записывать? — ручка Шпатца замерла над чистым листом бумаги. Крамм протянул руку и взял картонку с портретом неприятного медиума.

— Пожалуй, не стоит… Во всяком случае, пока мы не узнаем точно, кто такой этот Сэппель Вологолак…

— Потому что если он окажется… тем, кем мы думаем…

— То нам грозит позорная и публичная казнь, именно так, герр Шпатц.

Повисло молчание. Было слышно, как тикают часы в кармане Крамма. Таким серьезным Шпатц не видел лицо детектива никогда раньше. Как бы поступил добропорядочный гражданин Шварцладна, если бы в его руках оказалась подобна информация? Что ему сказать инспектору Боденгаузену послезавтра? Ему предстоит отчитаться о первой неделе в Шварцланде, рассказать о новое работе, может быть, попросить совета…

— Вот как мы поступим, — Крамм выключил засвистевший чайник. — Пока что мы не совершили никаких действий. И все подозрения — это всего лишь подозрения. Нам известно, что сбежавшая девочка — это всего лишь плод адюльтера, который мамочка хотела бы скрыть, отправив ее за границу под чужим именем. А папочка хочет, чтобы она вышла замуж за верванта и принесла ему какую-то неизвестную пока выгоду. Если адюльтер будет раскрыт, то папочка может лишиться не только своих хором, похожих на кремовый торт…

— Но почему мамочка может быть против? Стать женой Гоззо штамм Крессенштейна — не самая плохая судьба для девушки. Пусть даже он и не самый богатый из вервантов. Когда старший Крессенштейн договаривался о браке, он прекрасно знал, как девушка выглядит. И его не особенно это волновало. Если только…

— Тссс… Всего лишь подозрения, ты же помнишь?

Перед заключением брака с вервантом девушку обязательно будет проверять врач. И если хоть одна капля ее крови как-то иначе поведет себя, коснувшись хоть одного из реактивов, изобретенных хитроумным Карлом пакт Готтесанбитерсдорфом, то ее ждет судьба предсказуемая, короткая и с очень печальным концом.

— Ты понял, как я вижу… — Крамм сел на диван. — Но это все еще просто подозрения, и не более чем. Мы продолжим вести это дело. Что там у нас в списке? Гимназия для девочек и театр? Вот и отлично. Я отправлю тебя туда расспрашивать о Сигилд, а сам займусь хождением по более тонкому льду, и выясню, кто такой этот Сэппель Вологолак.

— Что произойдет, если мы узнаем, что этот медиум — виссен?

Крамм откинулся на спинку. Помолчал. Сложил ногу на ногу. Сплел пальцы в замок.

— Не знаю, герр Шпатц. Мне бы очень не хотелось расстраивать очаровательную фрау. Но жертвовать собой я также не готов.

— Герр Крамм, тогда давайте отложим решение. Послезавтра я должен встретиться со своим инспектором, обещаю пока не обсуждать с ним эти вопросы. Тем более, что мы связаны обещанием, что про исчезновение девочки никто не должен узнать.

— Тогда продолжим работать! — Крамм облегченно выдохнул. — Пиши! Театр Хаффенхоффа и Смирненхоффа. Кто и почему может расспрашивать о Сигилд на ее месте работы?

— Журналист брачной газеты?

— Хммм… Не называя никаких имен сообщить, что девушка — невеста очень знатного господина, и мы хотим… Точнее, ты хочешь, ты отправишься туда один! Ты хочешь написать о ней статью, чтобы порадовать почтеннейшую публику, которая любит совать свой нос в дела аристократических семей… Годится!

Шпатц вернулся на Тульпенштрассе уже в сумерках. Положив на полку три папки с бумагами и несколько номеров «Фамилиенцайтунг», подумал, что пора обзавестись портфелем. Повесил плащ в шкаф, пошел в комнату и вскрыл первый из двух конвертов, которые отдал ему герр комендант.