Честный обмен

А может, это тоже на меня повлияло. Девчонка меня видела. Ей, конечно, не с чего думать, что какой-то мужик с улицы и есть тот вор, что перевернул весь их дом вверх дном, но мне это все равно неприятно. Как было неприятно увидеть мистера Пзловского в «Джанкшен». Вы бы тоже на моем месте не хотели бы, чтобы люди получили возможность выстроить такую логическую цепочку.

Решив, что дело, наверное, в этом — в том, что они меня видели, — я чуть расслабляюсь. Передо мной стоит новая пинта, а в правой руке я сжимаю свой камушек. Он так уютно лежит там, у меня в кулаке, пальцы обнимают его, и это тоже помогает мне успокоиться. Это типа четок для снятия напряжения: я просто чувствую себя лучше, когда держу его в руке.

И вдруг я понимаю, что у меня в голове засело кое-что еще. Я хочу найти те украшения. Но я не обязан продавать их поляку.

Он все еще жаждет их заполучить, знаю. Он уже звонил мне дважды, спрашивал, нет ли у меня еще, и намекнул, что речь идет об очень серьезных деньгах. Но теперь, обдумав все как следует, с камнем в руке и без бубнящего База под боком, я понимаю, что хочу украсть эти штуки для себя. В прошлый раз я почти не участвовал в их судьбе. Баз нашел побрякушки, взял их, продал поляку.

Если обладание маленьким кусочком камня приносит мне такое удовлетворение, то что я почувствую, завладев серебром? Не знаю… но хочу узнать.

Именно поэтому в субботу вечером я отправляюсь туда. Один.

* * *

Фургон я паркую в пять и каждый час выхожу на разведку. Хожу туда и обратно, по обеим сторонам улицы. Если, конечно, кто-то не сидит у окна все это время и не смотрит на прохожих, то я каждый раз будто бы другой человек. Как бы то ни было, я пытаюсь сам себя в этом убедить. Правда в том, что я сделаю это, несмотря ни на что.

Сейчас вечер субботы. Как минимум девчонка должна выйти погулять. Может, мамочка с папочкой тоже куда-нибудь соберутся: в ресторан, в кино, неважно. В худшем случае я просто дождусь, пока они все лягут спать, и попытаюсь влезть через заднюю дверь. Я не любитель таких проникновений. Стараюсь их по возможности избегать. Никогда не знаешь — вдруг нарвешься на какого-нибудь «героя-одиночку», который мечтает засветить свою физиономию в местной газете? Клайву однажды так не повезло, пару лет назад. Пришлось лупить парня целую вечность, пока тот не упал. После этого Клайв еще три месяца не ходил на дело. Такое выбивает из колеи. Да и рискованно это. Одно дело — кража со взломом. Нанесение тяжких телесных — совсем другое. Копы расклад знают. От мелких краж никуда не денешься, страховая все равно все возместит, так что особого вреда никому не будет. Но тяжкие телесные — это уже крупняк. Я не хочу заходить в дом, пока там кто-то есть. Но, проходя мимо него в третий раз, понимаю, что если придется, то я это сделаю.

А потом, в половине восьмого, передняя дверь открывается.

Я сижу в фургоне, спрятанном за углом, но вижу дом в зеркале заднего вида. Дверь распахивается, и на улицу выходит девчонка. Она идет по тротуару до упора, сворачивает налево и уходит дальше по улице.

Минус одна, думаю я. Итак, сколько осталось?

Поверьте мне, час ожидания — это немало. Даже очень долго, если вы тупо сидите, курите в компании одного лишь маленького камушка и наблюдаете за домом через зеркало, пока шея не заболит.

В четверть девятого я вижу, как задергиваются занавески.

Ну, думаю, привет. Солнце еще не село. В следующие двадцать минут ничего не происходит.

Потом вижу: открывается дверь. Из дома выходят двое. На женщине опять та же большая старая шляпа. Расстояние довольно большое, и лица мужчины я не вижу, но у него длинные волосы. А еще отсюда видно, какие они оба, мать их, огромные. Не просто жирные, но и высокие. Да уж, семейка красавцев, что сказать.

Они какое-то время страдают херней на пороге, а потом идут по тротуару и сворачивают направо.

Бинго. Гребаное бинго. Хороший результат.

Я выжидаю пятнадцать минут. Достаточно времени, чтобы сесть на автобус или спуститься в метро, достаточно, чтобы убедиться, что они не вернутся за забытым кем-то телефоном или кошельком. А еще достаточно, чтобы солнце опустилось чуть ниже и на улице стало темнее, так что я не буду особо выделяться.

Потом я выхожу из фургона и иду к дому. Первым делом я иду по дорожке к главному входу и коротко звоню в звонок. Да, я видел только троих, но кто знает, сколько их там всего. Может, еще один ребенок или кто-нибудь из стариков. Тишина.

Я обхожу дом сбоку, так же, как мы делали в прошлый раз. Приходится потесниться, пробираясь мимо трех старых мусорных контейнеров. Хрен знает, что там внутри, но вонь ужасная. С другой стороны дома находится вторая дверь. В прошлый раз она была не заперта, но второй раз я на такую удачу не рассчитываю. Это уж точно не повторится после того, как их обокрали. Я дергаю за ручку — конечно же, дверь не поддается.