Четки Изабеллы Кастильской

Из жалкой лачуги в узком кривом переулке вышел одноглазый человек, крадучись и настороженно оглядываясь по сторонам, прошел через спящий город, подошел к стене королевского замка.

Это было его излюбленное время, ибо Мигель Одноглазый сам был порождением ночи и приносил ночным божествам обильные жертвы. Кровавые жертвы.

Остановившись под стеной замка, Мигель трижды ухнул совой.

В глухой ночной тишине совиный крик разлетелся по всей округе, тут же со стены донеслось ответное уханье и рядом с Мигелем закачался конец веревки.

Мигель поплевал на ладони, ухватился за веревку и ловко, как обезьяна, вскарабкался на крепостную стену. Там его поджидал человек, лицо которого было неразличимо в тени. Жестами он показал ему, куда нужно идти.

Одноглазый Мигель своим единственным глазом видел в темноте не хуже кошки. Он ловко спустился по внутренней стороне стены, пересек замковый двор и подкрался к самому замку. Одно из окон было предусмотрительно открыто. Мигель влез в это окно и оказался в сводчатом коридоре.

Он увидел на стене нарисованную мелом стрелку, указывающую направление, стер ее рукавом и пошел в нужном направлении.

Так он шел несколько минут от стрелки к стрелке, пока не оказался возле двери, на которой был начертан крест.

Мигель стер и этот крест, замер перед дверью на минуту, прислушиваясь.

Из-за двери не доносилось ни звука, и весь замок был наполнен тишиной самого жуткого предрассветного часа.

Мигель достал из-за пазухи отмычку и ловко открыл замок.

Прежде чем прикоснуться к дверной ручке, он капнул на петли оливковое масло из припасенного маленького пузырька – и петли не скрипнули, когда он открыл дверь.

Мигель вошел в комнату, снова замер и вытащил из ножен длинный кинжал, выкованный искусными кузнецами Толедо.

Он внимательно вглядывался в темноту, которую едва нарушали остывающие угли в очаге, но в первую очередь принюхивался к запахам этой комнаты, потому что ночью больше полагался на свое обоняние ночного хищника, чем на зрение.

Он почувствовал запах остывающих углей, поднимающийся из очага, запах дыма, запах овчины и еще какой-то едва уловимый, смутно знакомый запах, показавшийся ему опасным.

Мигель осторожно шагнул вперед и вгляделся в темноту слева от очага. Там виднелась узкая кровать, на которой неподвижно лежал человек, до самых глаз укрытый овчинным одеялом.

Мигель скользнул к кровати, занес кинжал и резко опустил его, воткнув в грудь спящего человека.