Четверо детей и чудище

— Ну да, она же еще не вышла. Смотрите не пропустите, когда появится. Вам точно понравится. У Сары в книжке есть удивительная кукла. Ее зовут Эмили, и у нее сотни самых разных платьев. Я этот кусок раз десять перечитывала, так здорово там все описано. Но там и грустное тоже есть: Саре приходится работать служанкой, и она голодает на чердаке, а ее единственный друг — крыса по имени Мельхиседек.

— Я бы страсть как хотела ручную крыску, — сказала Джейн. — Ну или хоть какого-нибудь питомца.

— У меня был сиамский котенок, Кроха. Я ее обожала, хотя она у меня всего один день была, — грустно сказала я.

— У нас, конечно, есть псаммиад, — вздохнула Антея. — Но он не совсем чтобы наш, да и питомцем его никак не назовешь. Хотя однажды он и забрался ко мне на колени.

— Со мной и Робби он не слишком ласков, — сказала я. — А уж со Шлёпой и подавно. Но Моди он разрешает себя гладить.

— Может, сходим к нему после чая? До заката еще полно времени, успеем загадать желание, — предложила Антея.

— Но мы-то свое уже загадали, — сказала я. — А он разрешает только по одному желанию в день.

— А мы свое еще не загадывали! — возразила Антея. — Утром мы с Джейн ходили с мамой за покупками, а после обеда мы играли в войну с кухаркиными кастрюлями и сковородками, так что с желанием мы сегодня припозднились. Мы как раз было собрались загадывать, а тут вы появились откуда ни возьмись… Но, разумеется, это был чудесный сюрприз, — вежливо прибавила она.

В дверь детской постучали:

— Мисс Антея, мисс Джейн, давайте-ка подсобите. У меня руки сейчас отвалятся, до того поднос тяжелый.

На подносе был чайник, молоко и сахар, блюдо с треугольными бутербродиками с маслом, блюдо с румяными булочками и баночкой клубничного джема и три вида пирожных: бисквит в глазури, лимонные квадратики и чудесные кексики с шоколадным кремом, украшенные засахаренными фиалками.

— Уж надеюсь, сгодится, — хмыкнув, сказала кухарка. — Хорошо бы, чтоб вы меня чуток заранее предупредили, когда вам в следующий раз вздумается такую ораву домой зазывать.

— Ты сама доброта, — Джейн снова обняла кухарку.

— Ладно вам, мисс Джейн, угомонитесь уже, — сказала кухарка, но тоже приобняла Джейн. Джейн явно была ее любимицей.

Антея расставила чашки с блюдцами и тарелки на столе в детской, и пир начался. Мы все сели за стол и с аппетитом принялись за еду. Моди с Ягненком больше двух минут не могли усидеть на месте: зажав в кулачках пирожные, они ковыляли по комнате и по очереди «кормили» собаку.

— Объеденье, — похвалила я. Я сжевала хрустящую засахаренную фиалку и лизнула молочно-шоколадный крем. — Пирожные просто чудо! У нас таких не бывает.

— А что у вас к чаю подают? — спросил Сирил, уминая здоровенный кусок бисквита.

— Пирожных у нас нет, — сказала Шлёпа. Она отрезала себе кусок еще больше, чем у Сирила, и умяла его в один присест.

— Есть, — сказал Робби. — Я делаю шоколадные хрустики, а когда домой вернемся, может, и бисквит испеку. Уважаю бисквит.

— Так а с чем вы чай-то пьете? — спросил Роберт.

— Мы чай особо не пьем. Если есть хочется — лично я всегда голодная, — можно пожевать чипсов или печенья, а после школы я иногда в «Макдоналдс» захожу и беру бургер с картошкой, — сказала Шлёпа.

Все четверо эдвардианцев озадаченно уставились на нее.

— Вы что, не слышали про «Макдоналдс»? — изумилась Шлёпа. — У вас вообще фастфуда нет, что ли?

— Какого-такого фастфуда ? — спросил Сирил.

— Котлеты с булочкой, и пончики, и пицца, и жареная курица, и картошка фри. Пальчики оближешь, — сказала Шлёпа. — Айда в наше время — сами всё попробуете!

— Ой, вот здорово! — обрадовалась Джейн. — Давайте прямо сейчас пойдем к псаммиаду.

— Но… раз уж мы в прошлом, может, посмотрим, что тут и как? Сходим в ближайший город, поглядим, как люди живут. Представляете, сколько пятерок по истории потом нахватаем! — предложила я.

Все — за исключением Антеи — посмотрели на меня как на чокнутую.

— Какая же ты ботанка, плакать хочется, — сказала Шлёпа.

Я покраснела. Ну вот, выставила себя посмешищем.

— Вовсе ты не ботанка — что бы это ни значило, — сказала Антея. — Мне тоже нравится хорошие оценки получать. Я обожаю историю — и английский, зато вот в алгебре ничего не смыслю, да и на латыни тоже не блещу.

— Ничего себе! Да ты в десять раз головастее меня — у нас в школе нет ни алгебры, ни латыни, — возразила я.

— А я вообще в школе не учусь сейчас, — встряла Шлёпа. — Меня все время отчисляют. Классно.

— Наверно, твои мать с отцом в ярости? — спросил Сирил.

— Да не то слово, — весело сказала Шлёпа.

— Неужто тебе их совсем не жалко? — спросил Роберт.

— Слушай, ну им же меня не жалко. Они просто хотят меня куда-нибудь сбагрить. Мать я почти не вижу, а папа вечно в разъездах, — сказала Шлёпа. — Вы не представляете, каково приходится ребенку в наше время. Вы даже не знаете, как вам повезло.

— Наш папа тоже часто уезжает по делам, а мама много болеет и лечится за границей, но нас из школы ни разу не исключали, — сказал Сирил. — Может, тебе бы стоило дома учиться, как маленькой?

— Я не маленькая. — Шлёпа пихнула его в плечо.