Четверо в каменном веке. Том 2

Старшая жена-дух нахмурилась — ей тоже хотелось песню.

— Пой! — Грозно произнесла она.

Верба поняла, что для старшей надо другую песню, чтобы лучше всех других песен. И такой песней может быть только главная песня Старшей женщины — песня огня. Девушка зажмурилась, вспоминая движения, и затянула:

Я беру кремень, беру первый камень огня.
Шир-шир, говорит камень огня…

Песня закончилась, а перед глазами Вербы, прямо под пихтой, сиял огонь-дух.

— Эккэ! Хорошая песня!

Жена-дух взмахнула рукавом и у неё появилась непонятная изогнутая вещь над которой метались две большие снежинки. Дух снега надела эту вещь на голову Вербе и отошла, любуясь. Помотала головой — не понравилось. Сняла, что-то поправила и надела по-другому. Теперь снежинки лежали на щеках девушки.

— Эккэ! Носи!

— Верба, — произнёс Дух Зимы. — У тебя есть муж.

Это был не вопрос, но Верба кивнула, отвечая:

— Да, Дух Зимы.

— Веди!

И они пошли. Впереди Верба. За ней две женщины — снежных духа в белых одеждах. Последним шёл Дух Зимы и заставлял своей штукой петь мелких духов.

* * *

— Фух!

Михаил поставил на пол жалобно вякнувшую гармонь. Скинув на ходу плащ, он упал навзничь в постель.

— Шоб я ишо раз согласился проводить такие мероприятия!

— Йи-ху! — Ольга с Ириной плюхнулись по бокам.

Не с разбегу, конечно, как муж, но и не по-стариковски. В отличие от мужа, девушки, хоть и устали, но были счастливы — праздник удался!

— А ты видела эти охреневшие физиономии? Я чуть не заржала. Чуть всё не испортила.

— Я ещё в начале, когда бегала переодеваться, отсмеялась. Потом было легче.

— А как Галё лелеял нож! Умора просто!

— Когда топор подарили, он вообще глазами засверкал!

Жёны говорили громко, возбуждённо. А так как они лежали с двух сторон, то орали Михаилу в оба уха по очереди.

— Девушки, прошу, и так голова гудит…

— Да ну тебя! Зануда. — Проворчала Ольга. — Меняемся!

И полезла через него, чтобы пошептаться с подругой.

Мужчина облегчённо свернулся клубочком на краю кровати, накинув одеяло и заткнув уши подушками. Возбуждённые голоса жён всё равно пробивались сквозь синтепон, но так он хоть смог вырубиться.

Глава 18 Роды

Михаил плавал в Паратунке[20]. Как же давно он здесь не был! И вот сподобился. Теперь рассекает по широкому, открытому в звёздное небо бассейну. Оттолкнуться от деревянного бортика — и до другой стороны. Вдоль, потом поперёк, и снова вдоль. Стоял лёгкий морозец и волосы на голове постоянно застывали. Приходилось время от времени окунать её, чтобы не совсем уж задубеть. А сверху снежок падает… Михаил наплавался и решил лечь на воду. Никогда не получалось, но тут решил попробовать. Вода в источниках минеральная, плотность выше, а значит — может получиться. Он расслабился, раскинул свободно руки и ноги…

— Ми-и-и-ша-а…

Приятно так, вода накатывает мелкими волнами через грудь.

— Ми-и-и-ша-а…

Кто зовёт, интересно? Не охота открывать глаза. Подождут.

— Сапегин, твою мать!

Вопль над ухом заставил затрепыхаться, мужчина начал тонуть. Но тут же всплыл, разбрасывая волны… из одеяла.

— Сапегин! Полундра! У Иринки воды отошли.

Сон моментально слетел. Михаил огляделся. Ольга с деловым видом помогала устраиваться Ирине в полусидячем положении. А та, откинувшись на подушки, пребывала в прострации. Ещё вчера ей было хоть и тяжело, но уже почти привычно. Сейчас же в глубине живота нарастало непонятное напряжение. Как будто все кишки разом решили сжаться.

Не успел Михаил понять что — к чему, как из подвала выглянула Йв.

— Начялося.

— Знаю, — откликнулась Ольга. — Ты вчера говорила.

— Савсема начялося.

— Предсказательница, блин! — Проворчал Михаил, пытаясь оттереть липкие руки о простыню.

Не до разговоров ему сейчас было. Только руками дело не ограничивалось. Вроде вылилось-то немного, но вляпался он капитально — от колен до самого пояса какие-то сопли размазаны. Липнет так, что можно обмотаться тряпкой и не завязывать — так будет висеть. Теперь понятно, почему бассейн снился. Тепло, сыро стало в постельке. Кайфово, короче.

— Я сейчас обкакаюсь! — Запаниковала Ира.

— Не пи*ди! — Как всегда, при волнении и нервотрёпке Ольга не следила за языком. — Обосрёшься ты позже. А сейчас это у тебя матка начинает готовиться. Первые потуги.

Потом Ольга решила всё-таки провести осмотр пациентки:

— Так, я сейчас. Руки помою и проверим, как у тебя с раскрытием. Никуда не уходи!

— Да куда я денусь! — Усмехнулась Ира в спину «убежавшей» Ольге.

Та, тоже на последнем месяце, передвигалась со скоростью улитки. Как и беременная неандерталка — и эта могла только переваливаться потихонечку.

Михаилу надоело бесполезное занятие по оттиранию рук и, прихватив из серванта маленькое полотенце, он потопал к умывальнику — смыть всю эту гадость.

Жена уже шуршала навстречу.

— Готовь воду и простыни, — бросила на ходу.