Четверо в Норвегии, или Машка остается дома

Оставив его дома одного, мы забрались на самую верхнюю линию деревни. Там – всего два дома, но уже были готовы участки под стройку новых. На обратном спуске Сашка споткнулся о палку-посох, взятую для облегчения прогулки, и проехался на животе метр по дороге. Джинсы – в клочья, колени разбиты! Ничего, держался сын стоически: видно, и вправду взрослеет. А посох своего предназначения не оправдал.

Ужин был фантастический! Картофельное пюре, морские раки, креветки и копченый лосось! И пиво, конечно. Боря сказал, что здесь сбылась его мечта: есть столько креветок, сколько хочешь, и даже больше. Потом пошел на террасу крикнуть: «Я люблю тебя, Норвегия»!

Вообще я заметила, что движения мои стали неторопливыми, медленными. Все успею, не надо суетиться. Грязные разбросанные по углам носки перестали меня раздражать к концу второго дня отпуска, а к концу четвертого я сама оставляла свои повсюду. Хорошо бы дома так. К порядку семью все равно не приучишь, надо менять отношение к нему.

А мы ушли на север!

7 мая, собираемся домой. Я аккуратно перекладываю аккуратные стопочки одежды из шкафчика в чемодан. С собой было взято пять пар джинс. Из них летние светлые – двое, плюс шорты. А вдруг будет жарко, а я, как дура, в теплом? Так наивно думала я, собираясь в Норвегию. Было солнечно, но и только. Правда, норвежцы извинялись перед нами, говоря, что обычно у них гораздо теплее. Вполне возможно, но целый чемодан шмоток был взят зря, проходила всю неделю в вельветовых дорожных джинсах коричневого цвета. Несколько свитеров тоже остались невостребованными, обошлась одним.

Напоследок поехали в Бали купить что-нибудь и опять погладить ротвейлера Альфреда. Взяли там черную футболку со смешными лосиными мордами на груди для Сашки и поболтали с хозяйкой. Она разоткровенничалась, рассказала кое-что из своей жизни. Ей – сорок пять лет, немка. Отдыхала здесь пару лет назад и как-то подзадержалась. Норвежца нашла, наверное. Я заметила, что европейки среднего возраста довольно часто остаются жить и работать там, где отдыхают. Чаще всего они разведены, дети – взрослые, самое время менять жизнь. И, что интересно, большинство встреченных нами таких женщин – немки! Не самая решительная нация, казалось бы.

После Бали заехали в гастроном и поняли еще немного денег в маленьком банке. Кстати, в Голландии и в Германии обменять деньги на валюту можно только на вокзале или в аэропорту. Здесь же, в малюсеньком банке малюсенького селения – пожалуйста, меняй сколько хочешь!

Обеспечив себя пропитанием на последний день, поехали прощаться с Норвегией. Припарковались прямо на берегу моря и пошли вдаль. Полазили вволю по скалам, посмотрели на разбитые ракушки и останки крабов после чаячьего пира… Обнаружили в луже какую-то многоногую морскую тварь и долго следили за ней. Так приятно проведя пару часиков этого еще одного очень хорошего дня, вернулись домой.

А там – чудная картина! Я сижу на диванчике и записываю в дневник последние события, поглядывая одним глазом в телевизор, а Боря с Мишкой жарят картошку!

Уезжали мы на следующий день. У меня почему-то совсем не отложились в памяти последнее утро и путь домой. Помню, что по автобану ехали долго. Был туман, и ехали почти на ощупь. Далее – сонный утренний паром со спящими вповалку людьми. Утомителен отдых в Норвегии, с этим не поспоришь. А вот наш с Борей диалог помню:

– В принципе, несмотря на болезнь, ты наслаждалась отдыхом…

– В принципе, да. Но если бы не наслаждалась, то давно бы выздоровела.

Выгрузились, проехали Данию, едем по Германии. За бортом – плюс девять, дождь. На заправке купили газету «Bild», где на каждой странице пишут про снежные заносы в Европе. Погодная аномалия какая-то! Берлин завален сугробами, Голландия замерзает, и даже во Франции – снежные бури! И вообще всю прошлую неделю погода везде была отвратительная. Но не в Норвегии. А мы ушли на север, а мы ушли на север! Какие мы молодцы!