Четверо за спиной

– Сложно было в психушку не попасть. Да в общем, ерунда все это. И кстати, в довесок к сундуку идет вот это, – он кладет на стол увесистый мешочек, – местная валюта. На карманные расходы и сувениры. И не выступай, пригодится. Давай лучше поедем завтра на пикник?

– Куда?! – теряюсь от скачков его мысли.

– Тут неподалеку роща есть с горячими ключами. Можем искупаться.

– Откуда ты знаешь, что у меня купальник есть? Смешка вложила?

– Не знал, предположил просто. Майские на носу были. А служанка твоя вряд ли догадается для чего набор тряпочек-веревочек.

– То есть если бы у меня не было купальника…

– Ой, Яра, не начинай! Здесь к голым телесам спокойно относятся. Хоть и купаются девки в рубахах. Давай завтра после второй тренировки заберу тебя и поедем.

– У самого-то плавки имеются?

– А вот не скажу! Мучайся до завтра, – волхв легонько щелкает меня по носу и пружинисто поднявшись, выходит из горницы.

Я сижу за столом еще некоторое время. Отчего-то идея Драгомира с пикником взбудоражила настолько, что усталость и сон словно рукой сняло. Возвращаюсь в спальню. Смешка, поджав ноги, сидит на сундуке, обняв руками коленки и с обидой смотрит на меня. Наверняка слышала наш с волхвом разговор. Эх, первая влюбленность… Присаживаюсь рядом.

– Смеша, солнышко, мне твой Драгомир даром не нужен. Друг он и не более.

– Да я же… Он такой красивый… и не смотрит на меня совсем! А я ради него в огонь и в воду, – шмыгает девочка.

– Ты еще юная, поэтому он и не смотрит.

– А я вырасту!

– Обязательно вырастешь. И красавицей. Тогда у него глаза и откроются. Мужики, они же какие: начинают ценить, когда теряют. Начнешь обдавать его холодом и равнодушием, тут-то он и зашевелится.

– Правда?

– А то! Поверь мне. Устанешь от него отмахиваться.

– Тогда ладно, – утирает мокрые глаза Смеяна, – ты, госпожа, почивать изволишь?

– Что-то не хочется пока. Схожу-ка я позанимаюсь еще немного. Видала какой меч мне князь подарил?

– Красивый очень. И волк там лютый на ручке.

– Это навершие. А я и не рассмотрела еще толком, – встаю с сундука и беру в руки оружие. Все же есть в нем что-то сакральное, идущее из глубины. От чего нервы начинают тихонько звенеть в предвкушении. И ножны, и клинок богато украшены серебром. На навершии действительно скалится голова волка. Перекрестье, красиво изогнуто вниз к клинку, но короткое, пальцев не защитит. Для местных технологий в целом очень и очень недурственно. Надеваю толстовку, ибо вечерами здесь свежо, всовываю ноги в кроссы и киваю девочке, что дойду сама.

Почти не заплутав, выхожу во двор. На столбах висят факелы, но в целом темновато. Глаза постепенно привыкают к полумраку, начинаю видеть практически весь двор. Хоть и безлюдно, отхожу подальше, чтобы не наткнуться на разгулявшихся княжьих гостей. Хочется побыть одной, слишком тяжело оказывается контролировать каждое слово, слишком много пристального внимания вокруг. Или это просто у нервной системы откат от перенапряжения. За короткий период времени случилось сразу столько всего…

Легче всего сбросить откат физическим выплеском. Разогреваю как следует мышцы, встаю в стойку. Плавно перетекаю из одной в другую. Здешние мечи не дадут той зрелищности и красоты фехтовального поединка, но будучи наедине я не могу удержаться. Повышаю темп, вхожу в азарт, ускоряюсь, перехожу на фланкировку, чтобы максимально ускориться. Тело поет от напряжения и восторга.

– Эй, – обрывает мой танец с клинком низкий, вибрирующий голос, – не надоело пыль поднимать?

Резко оборачиваюсь и не сразу замечаю сидящего неподалеку на деревянной колоде Беригора. От его низкого голоса и грубости начинают звенеть нервы. Красиво очерченные мужские губы складываются в ухмылку, льдистые глаза горят нехорошим прищуром. Женоненавистник решил отыграться?

– Тебе какое дело? – отвечаю грубостью на грубость.

– Хочешь мечом помахать, противника себе найди. А не вот это бабье махание подолом.

– Где ты у меня подол увидел, хамло лохматое?

– Ну все, доигралась, – встает он на ноги и идет на меня, – бери вон в той бадье деревянные мечи, не хочу, чтоб подарок князя сломала. Чай не веретено.

Чувствую, как во мне просыпается ярость. Вкладываю меч в ножны и отстегиваю их чтобы не мешали. Воевода делает тоже самое. Скидываю толстовку, под которой только футболка с коротким рукавом. Кожу до мурашек обдает свежим ветерком. Но мне до этих мелочей. Достаю два полноразмерных деревянных меча и бросаю один громиле. Видимо действительно пора поставить все точки над «ё». Раз поставить его словами на место не получается – получит по наглой морде. Встаю в верхнюю стойку. Он, ухмыляясь, смотрит на меня, блики от факела танцуют по мужественному лицу, придавая зловещее выражение. Прищуренные глаза поблескивают предвкушением.