Четвероевангелие

Евангелист Лука говорит, что во время Тайной вечери произошел спор между учениками, «кто из них должен почитаться бо́льшим» (Лк. 22: 24). Этот спор стал результатом смущения учеников из-за неоднократных указаний Спасителя на наличие среди них предателя, на близость разлуки с Учителем, предчувствие неизбежности страданий («пойдем и мы умрем с Ним!»). Блж. Феофилакт так объясняет поведение апостолов: «До спора о сем они дошли последовательно. Вероятно, один из них говорил другому: ты хочешь предать, а сей опять тому: нет, ты хочешь предать. Отсюда перешли к тому, что начали говорить: я лучше, я больше – и подобное»[399]. Господь двояко отвечает на их смятение: вначале говорит, что стремление к господству свойственно язычникам, этим неприятным сопоставлением убеждая стремиться не к величию, но к самоумалению: «Цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются, а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий» (Лк. 22: 25–26). Затем Господь Самого Себя предлагает в качестве примера добровольного уничижения, сравнивая Себя с рабом: «Ибо кто больше: возлежащий, или служащий? не возлежащий ли? А Я посреди вас, как служащий» (Лк. 22: 27). Но после обозначения желаемых духовных ориентиров Господь утешает учеников, разделивших с Ним страдания, общением во славе: «Но вы пребыли со Мною в напастях Моих, и Я завещаваю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство, да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем, и сядете на престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Лк. 22: 28–30).

Описанное в Евангелии от Иоанна умовение ног ученикам сопоставимо со словами Спасителя о Себе как служащем в Евангелии от Луки (Лк. 22: 27). Во время вечери Христос показывает ученикам пример смирения: «С корнем вырывает Спаситель из наших душ гордость, как постыднейший из пороков»[400]. Он занимает место слуги, омывая ноги Своим ученикам. То, что действие это имело прежде всего духовный смысл (дано как пример), а не было выполнено в рамках обычного порядка проведения ужина, понятно из замечания евангелиста Иоанна: Господь встал уже во время вечери (Ин. 11: 4), чтобы омыть ноги ученикам, а не до вечери, что более уместно. Сам этот обычай – естественный для восточных стран: люди там носили открытое подобие обуви, и первое, что делал хозяин, встречая гостя, – предлагал ему омыть с дороги ноги. Когда Господь, еще в Галилее, был в гостях у Симона-фарисея, Он укорил Симона, что тот пренебрег этим обычаем и не предложил Гостю омыть грязь дороги, так что вместо Симона это сделала жена-грешница, слезами покаяния омывшая ноги Спасителю (Лк. 7: 40–50).