Четверть века назад. Часть 1

— Бѣдная! проговорилъ онъ только, — но вздохнулъ такъ, какъ могъ вздыхать развѣ одинъ Байроновскій Манфредъ на своей скалѣ.

— Ça, c'est, un vrai ami, Olga! томно проговорила княгиня, протягивая ему черезъ столикъ съ чаемъ свою жирную руку, которую Зяблинъ благоговѣйно принялъ обѣими своими руками, и принялся цѣловать палецъ за пальцемъ.

— Finissez, polisson! игриво промолвила она, и отдернула ее изъ подъ его губъ. — Онъ все знаетъ давно quant à l'affaire de Rome, кивнула она на него Ольгѣ,- mais il est discret!.. И Larion объ этомъ узналъ теперь… Ему, вѣрно, сказалъ графъ, а тому, я теперь увѣрена, писалъ, vous savez… братъ графини, объясняла она Зяблину;- et Larion est furieux почему я сама не пришла ему сказать тогда же, à Rome…

— Мнѣ кажется, началъ «бригантъ» своимъ, напоминавшемъ о сдобномъ тѣстѣ, голосомъ, — что судьба княжны прежде всего зависитъ отъ ея матери…

— Je crois bien! воскликнула княгиня, — sa mère, qui l'a mise au monde!

— А потому, продолжалъ онъ, — я смѣю думать что князь… что онъ не можетъ требовать…

— Онъ ея дядя, возразила она глубокомысленно, — son propre oncle, vous savez, и попечитель d'après la loi…

— Дядя не отецъ, еще мягче и опуская глаза проговорилъ Зяблинъ.

Она уперлась въ него взглядомъ, какъ бы соображая чтj-то очень сложное.

— Вы знаете, Larion теперь въ отставкѣ, mais… il а toujours une grande position dans le monde! пришла она къ заключенію.

Зяблинъ, проводившій дни свои въ обществѣ этой умной женщины, привыкъ къ необыкновеннымъ ходамъ ея мыслительнаго процесса.

— La position графа Анисьева, мнѣ кажется, не уступитъ княжьей, слегка усмѣхнулся онъ, и глянулъ на нее изъ подъ низу. Это значило: «при такомъ зятѣ нечего тебѣ будетъ бояться твоего beau-frére'а,» — и Аглая тотчасъ-же это поняла, и все лице ея словно озарилось сіяніемъ.

— Да воскликнула она, — у него будетъ une position superbe! Я поставлю его домъ sur un pied anglais. Et la Cour viendra! даже задрожалъ ея голосъ…

«Неудавшійся бригантъ» уныло поднялъ на нее очи: «а меня на кого же ты покинешь!» говорили они. А думалъ онъ въ тоже время слѣдующее: «главное, выдать скорѣе княжну замужъ, и спустить Ларіона, а тамъ увидимъ какъ я тебя изъ Москвы выпущу!»

— Вы также, mon ami, вы также въ Петербургъ переѣдете! Аглая протянула ему опять руку свою черезъ столъ;- et Olga aussi! Je vous prends avec moi, petite; vous n'êtes pas faite pour pourrir en province….

— Княгинюшка, милая, я съ вами готова на край свѣта! кинулась къ ней та на шею; въ глазахъ бойкой барышни такъ и замелькали гвардейскіе мундиры, богатые холостяки, завистливыя институтскія подруги, и дворъ, — дворъ, куда она «могла попасть за голосъ…»

— Но, княгиня, — вдругъ, среди упоенія этими золотыми снами, припомнилась ей дѣйствительность, — если Лина… если ей не понравится этотъ графъ и… можетъ быть, кто нибудь… другой ей нравится?…

Аглая Конcтантиновна окинула ее свысока взглядомъ, усмѣхнулась, и внушительно проговорила:

— Этого я не боюсь. Lina est trop bien née pour cela!

Барышня прикусила себѣ губу — и осторожно замолчала…

XXVII

Amantes-amentes.[24]

Князь Ларіонъ, выходя изъ апартаментовъ Аглаи Константиновны, встрѣтился съ проходившею къ себѣ на верхъ Надеждой Ѳедоровною.

— Не знаете ли вы гдѣ Hélène? спросилъ онъ ее.

— Она, кажется, въ свою комнату сейчасъ прошла…

— Сдѣлайте мнѣ одолженіе, сходите къ ней и спросите: можетъ-ли она принять меня? На десять минутъ! примолвилъ онъ, почему-то считая нужнымъ назначить срокъ… Но у него сердце билось какъ у юноши въ ожиданіи перваго свиданія… Онъ сложилъ на груди руки и прислонился къ периламъ лѣстницы…

— Княжна васъ проситъ! доложила, вернувшись отъ нея, Надежда Ѳедоровна.

Князь Ларіонъ медленными шагами поднялся по ступенькамъ. Послѣ многихъ, многихъ дней онъ теперь опять будетъ говорить наединѣ съ Линой…. И тяжекъ для него будетъ этотъ разговоръ, онъ зналъ…

Подойдя къ ея двери онъ, по заграничному обыкновенію, стукнулъ въ нее три раза пальцами.

— Войдите, дядя, послышался голосъ Лины.

Онъ вошелъ.