Четверть века назад. Часть 1

— И онъ будетъ? не далъ ей договорить онъ.

— Я, право, не знаю, Larion… vous êtes si singulier, принялась она опять плавать, — я съ тѣхъ поръ не имѣю никакихъ nouvelles… ни, отъ него… ни отъ его матери, la comtesse….

Она безбожно лгала: съ графиней Анисьевой она была въ непрерывной перепискѣ съ Рима, а отъ сына ея, не далѣе какъ за два дня, получила изъ Симбирска письмо, въ которомъ онъ отборнѣйшими французскими фразами извѣщалъ ее, что порученіе его приходитъ къ концу, и что онъ, пользуясь ея любезнымъ приглашеніемъ, льститъ себя радостной надеждою явиться въ Сицкое, для изъявленія ей своего глубокаго почтенія и преданности, никакъ не позднѣе 2-го іюня.

Князь Ларіонъ и не сомнѣвался что она лгала. Но ему противно было говорить съ ней, противно смотрѣть на ея жирное, тупое лице… «И это мать ея!» пронеслось у него въ мысли…

Онъ повелъ плечами, и вышелъ изъ комнаты.

Вбѣжавшая въ нее почти вслѣдъ за нимъ Ольга Елпидифоровна застала свою покровительницу еще всю въ слезахъ.

— Мимочка моя, княгинюшка, голубушка, вскрикнула она, кидаясь къ ней на диванъ и принимаясь цѣловать ее, — что съ вами, о чемъ вы плачете?

Та почувствовала вдругъ неодолимую потребность разсказать ей какая она обиженная, разогорченная, несчастная женщина.

— Larion m'а fait une scène affreuse, — et pourquoi? Потому что я хочу le bonheur de mon enfant! ныла она и терла себѣ глаза кружевнымъ платкомъ.

— За Лину! тотъ-часъ же догадалась барышня, и воспылала самымъ жаднымъ любопытствомъ узнать поводы «scène affreuse.»

— Je vous dirai tout, petite, сказала ей Аглая Константиновна, — только ты мнѣ должна дать слово что ты ни слова никому не скажешь!

Ольга стала креститься на уголъ что никому, никому, пока жива, не выдастъ этой тайны.

Княгиня передала ей все отъ начала, — какъ она познакомилась съ графинею Анисьевой въ Римѣ, и та «влюбилась въ Лину,» и потомъ говорила ей о сынѣ, и какъ онѣ обѣ нашли что этотъ сынъ «qui а tout pour lui и который непремѣнно долженъ быть министромъ avec le temps» и ея дочь «feront un couple assorti,» — и теперь вотъ Larion, «изъ злости къ этой бѣдной comtesse Anissief,» наговорилъ ей ужасовъ, и что она видитъ что онъ противится «à un mariage aussi brillant» только потому что она, по просьбѣ графини, не сообщила ему до сихъ поръ о ихъ «projet d'alliance…»

— Вы думаете потому, княгинюшка? стремительно прервала ее на этомъ мѣстѣ бойкая барышня подъ новымъ внезапнымъ приливомъ той злости которую внушалъ ей теперь князь Ларіонъ; — вы ошибаетесь: онъ и этому, и всякому другому projet de mariage Лины будетъ противиться!..

Княгиня воззрилась на нее недоумѣвая.

— Повѣрьте мнѣ, я знаю! закивала ей та;- онъ ни на кого не согласится, онъ не желаетъ чтобъ Лина вышла за мужъ!

Аглая Константиновна недовѣрчиво качнула головой:

— Olga, зa-c'est une bêtise что ты говоришь: я вѣдь знаю, Larion любитъ Лину…

— Еще бы! хихикнула барышня, — слишкомъ любитъ!..

Круглые глаза княгини растерянно заморгали: она не понимала…

— Онъ влюбленъ въ нее! скороговоркой, наклоняясь къ ней, промолвила Ольга.

— Quelle horreur! Un oncle! такъ и взвизгнула Аглая.

— Княгинюшка, милая, вскинулась съ своей стороны, барышня, страшно перепугавшись вдругъ того что только что сказала и тѣхъ послѣдствій въ которыя могла вовлечь ее, по своей несомнѣнной глупости, ея покровительница, — ради Бога, ради всего святаго, чтобъ никто кромѣ васъ этого не зналъ!.. Вы понимаете, я бѣдная дѣвушка… мой отецъ исправникъ, онъ зависитъ отъ графа, а князь его другъ… А я только изъ преданности моей, изъ любви къ вамъ…

Но безграничной глупости въ русской натурѣ какъ извѣстно не бываетъ;- послѣ перваго взрыва цѣломудреннаго негодованія, княгиня Аглая смутно сообразила что въ чувствѣ такого человѣка какъ князь Ларіонъ къ такой дѣвушкѣ какъ Лина «il ne deutyavoir rien de scabreux,» а если онъ, дѣйствительно, «un peu amoureux de за nièce,» то это можетъ еще, пожалуй, какъ-нибудь послужить ей, Аглаѣ, въ пользу, если бы Larion вздумалъ и въ самомъ дѣлѣ упрямиться… Она поспѣшила успокоить барышню, и, въ свою очередь, крестилась на уголъ что никому не передастъ сообщеннаго ей, а Ольгу и отца ея никогда не оставитъ.

— Surtout si la chose réussit, многозначительно напирала она, — онъ (то есть, графъ Анисьевъ) чрезъ своего дядю можетъ доставить твоему отцу гораздо лучшее мѣсто: il ne sera plus ispravnik, ma chère, — on pourra le faire gouverneur dans une province élagnée!..

Посреди этихъ изліяній послышался легкій кашель, которымъ Зяблинъ счелъ нужнымъ повѣстить о своемъ возвращеніи.

— Arrivez, arrivez! крикнула ему хозяйка, завидя его въ дверяхъ, — мы однѣ съ Ольгою.

— Его сіятельство давича меня такъ безцеремонно выпроводилъ… съ нѣкоторою язвительностью усмѣхался «бригантъ,» мягко пробираясь къ нимъ, мимо всякихъ name, dos à dos и низенькихъ causeuses, которыми усѣянъ былъ кабинетъ княгини.

— Oui, и послѣ васъ il m'а fait une scène affreuse! завздыхала она опять.

Зяблинъ опустился въ кресло противъ нея, оперся подбородкомъ на обѣ руки, и погрузился своими воловьими глазами въ ея бараньи глаза.