Четверть века с отвёрткой в руках

Я понял, что это придётся выдумывать самому. Я распечатал Ватагину свои записки (точнее, то, что мне наговорила жена), и он понёс это наверх (наш отдел был на втором этаже, а кабинеты директора и главного инженера – на третьем). Вскоре дела завертелись. Директор издал приказ с целью ускорить работы по созданию АИС "Кристалл" (похоже, термин, который придумала моя жена, прижился). Мне выделили в полное распоряжение персоналку IBM PS/2-50 – 286-й процессор, 1 мегабайт памяти, диск аж 60 мегабайт и VGA-дисплей. Это была самая мощная машина в нашем секторе – у остальных диски были 20 мегабайт и дисплеи EGA. Я целыми днями сочинял на ней описание программного обеспечения АИС "Кристалл". Тексты пользовались успехом у начальства, но с программами дело не двигалось – все-таки я не был программистом, хотя пытался что-то изобразить на Паскале. Надо было срочно что-то предпринимать. Выход предложил Сергей Маслов – начальник соседнего сектора. Один его знакомый, Василий, трудился в каком-то кооперативе программистом. Сергей предложил заказать Василию написать программное обеспечение, заключив с его кооперативом хоз. договор. Такие вещи в то время практиковались, но нужно было согласие Ларцева и прочего начальства на выделение денег с темы. Как это делается, мне объяснил Ватагин – всё начальство вписывается в соисполнители работ, и фактически получают деньги за свои подписи. Позднее такая операция стала называться "чёрный откат", но тогда ничего чёрного в ней не было – заключались официальные трудовые договора, и деньги переводились на сберкнижку. Одна из главных ролей во всей этой операции отводилась мне – я должен был придумать, что должно делать и как выглядеть программное обеспечение, написать техническое задание и по ходу дела корректировать получающийся результат. На весь договор выделялось 40 тысяч рублей, из них половина предназначалась Василию, а половина – мне, Ватагину, Ларцеву и другим нашим сотрудникам. Эти деньги Ватагин разделил на доли: тем, кто вообще ничего не делал, доставалась одна доля; тем, кто хоть что-то делал, полагалась две доли; а непосредственные участники получали по три доли. Я оказался в числе последних, и в конце концов получил три с чем-то тысячи, а зарплата у меня тогда была 340 рублей. Василий оказался толковым программистом, к тому же привыкшим работать с заказчиками, которые сами не знают, чего хотят. В результате получилось весьма симпатичное программное обеспечение – оболочка, из которой можно запускать любые программы; справочная система и средства для её создания; графический редактор двоичных тестовых последовательностей.

Сдача темы проходила в конце декабря 1990 года. Перед этим директор СКТБ Немудров (основатель "Прогресса" академик Баталов умер весной 1989 года) собрал совещание всех начальников отделов и секторов, кто работал по теме "Кристалл". Я был единственным рядовым инженером на этом совещании, которое проходило в последнюю субботу декабря. Совещание шло нормально, пока не взял слово Круглов – начальник сектора, который разрабатывал Pin-электронику. Надо сказать, тема пошла сектору Круглова впрок – количество народу у него в секторе удвоилось, и они получили новые компьютеры. Круглов стал рассказывать, что они сильно продвинулись, но надо кое-что доработать. Начальник 50-го отдела Аванесов спросил, по какой технологии изготавливается Pin-электроника. Кругов ответил, что они разрабатывают Pin-электронику на основе базового матричного кристалла 1515ХМ1. Аванесов удивлённо спросил: "Но ведь это же цифровой кристалл с питанием +5Вольт, как же вы на нём делаете измерительные схемы?". Тут до всех присутствующих стало доходить, что Pin-электроники нет. Поднялся шум. Круглов сказал: "Мне нужно ещё полтора миллиона рублей и девять месяцев, и Pin-электроника будет". Тут возмутился Костычев, который стал начальником 60-го отдела после Ларцева (Ларцев подался в депутаты горсовета Зеленограда) и отвечал за общие работы по "Кристаллу": "На тему уже потрачено 6 миллионов рублей, и ничего не сделано! Да я вам за полтора миллиона и за девять месяцев что угодно рожу. Надо признать, что тему надо закрывать". Совещание плавно свернулось. Я ничего толком не понял, но у меня были нехорошие предчувствия. Через несколько дней наступил новый, 1991 год.