Четвертая масть

— Скорее, обидно, — улыбнулся я, хотя эта улыбка далась мне нелегко. — Надеюсь, эта фигня быстро заживет, а то у нас в горах с одной неработающей рукой делать нечего. Хорошо, что у «Победы» переключатель скоростей на руле…

В прихожей опять раздался звонок телефона.

— Как Смольный какой-то, — сказал я. — Жили же спокойно, а тут один за другим. Надеюсь, это не про нашу душу.

Но я ошибался.

* * *

Дверь в комнату мы не закрывали, и Елизавету Петровну я увидел ещё в коридоре — и начал вставать, бросив Беляева на диван прямо в открытом виде. Заметил, что Алла слегка поморщилась — и поспешил исправиться: аккуратно закрыл книгу, запомнив номер страницы. И даже пробормотал что-то вроде извинения.

— Егор, это снова тебя, — сказала бабушка. — Какой-то Алексей.

Мне на ум пришел только тот сосед, который огрел Родиона доской — да и то лишь потому, что про эту доску я вспоминал буквально с полчаса назад. Но у него не было никаких причин звонить мне по телефону — при нужде ему проще дойти до нашей квартиры.

— Сейчас… — ответил я, надевая тапочки. — Иду, иду…

— Это кто? — спросила Алла.

— Понятия не имею. Но надеюсь, что он представится чуть более развернуто.

Отказываться говорить с незнакомым человеком я не собирался. К тому же это мог оказаться кто-то знакомый, которого я по какой-то причине забыл.

Я взял лежащую у аппарата трубку, прижал её к уху и как можно суровее сказал:

— Алло! Егор слушает.

— Привет! Тут такое дело… встретиться надо бы… я на той скамейке ждать буду, где мы тебя, ну, в самый первый раз…

Я на мгновение впал в настоящий ступор. Незнакомым Алексеем оказался вполне известный мне Лёха из банды Боба — и он был последним человеком, от которого я ждал звонка.

— Хорошо. Минут через десять буду, — сказал я.

И тут же положил трубку.

Глава 18 Стукачам тут место

— Егор, что случилось?!

Я поднял голову. Алла сидела на диване и с сильной тревогой на лице глядела на мои сборы. Я переоделся — натянул джинсы и одну из купленных вчера рубашек, надел свою весеннюю куртку, поскольку на улице всё ещё не ощущалось летней жары. А потом вытряхнул из сумки на стол все собранные для перевода в МИРЭА документы и положил на их место один скромный ломик с замотанной синей изолентой рукоятью.

Собственно, после моих манипуляций с этим предметом Алла и задала свой вопрос — я подозревал, что она вспомнила свой испуг, который испытала в лесу под Домодедово, когда обнаружила, что я тащу с собой в Анапу сразу несколько весьма устрашающе выглядящих предметов.

— Да много чего… — пробормотал я.

— Я не про это. Кто тебе звонил?

— Один знакомый… — нехотя ответил я. — Хочет поговорить. Я быстро, одна нога там, другая уже здесь.

— Егор. Это же опасно?

Она невольно покосилась на сумку, которую я закинул на плечо.

— Не более, чем всегда, — я уже привычно дернул правым плечом. — Я действительно не собираюсь уходить надолго. Не волнуйся, котёнок.

— Это опасно, — выдохнула она. — И тебя опять изобьют…

Я посмотрел на неё — в глазах девушки уже собирались слезы. Мне захотелось подойти к ней, обнять, что-то прошептать, успокоить — но я понимал, что тогда в десять минут не уложусь.

— Я сам кого хочешь изобью, — попробовал небрежно бросить я.

И сразу понял, что у меня не получилось.

— Тебя изобьют… я пойду с тобой!

Этого ещё не хватало, с тоской подумал я. Ещё бабушку с отцом взять — и будет полный комплект.

— Нет, Ал, никаких со мной. Не тот случай. Извини.

Я развернулся и пошел в прихожую. Алла постояла немного — и побежала за мной. Но она не сказала ни слова, пока я обувался.

— Егор, — позвала она, когда я взялся за ручку двери.

— Ал, всё нормально. Я вернусь.

И вышел из квартиры, успев услышать вопрос Александра Сергеевича — он интересовался у дочери, куда я пошел. Её ответа я уже не услышал.

* * *

Я прекрасно понимал, что звонок Лёхи мог быть уловкой, и на тех лавочках, где произошла моя первая встреча с этой троицей, меня будет ждать целая банда — возможно, настоящих гопников из Кузьминок, которым тот же Лёха пообещал заплатить пару рублей, если те сумеют хорошенько меня отметелить. Но и не пойти я не мог — и у меня не получалось объяснить даже самому себе, почему я сразу не послал этого крысеныша далеко и надолго. Поэтому я и не стал вступать в диалог с Аллой и рассказывать ей о лёхином звонке — она бы потребовала, чтобы я назвал причины моего поступка. Вот и пришлось расставаться так — не слишком хорошо. Но вроде бы и не слишком плохо.

Лёху я заметил прямо от поворота на ту памятную тропинку. Он сидел на скамейках один, согнув спину и держа зажженную сигарету в сжатом кулаке, словно на улице был сильный ветер или дождь. Никаких гопников поблизости не наблюдалось, хотя за здешними домами можно было при желании спрятать настоящий засадный кавалерийский полк с приданной артиллерией. Но я сильно сомневался в том, что Лёха хоть что-то знает про тактику малых и больших групп — а также в том, что он будет так сильно заморачиваться всего лишь ради того, чтобы избить меня. Но сумку я расстегнул и проверил, чтобы ломик ни за что не цеплялся.

И направился к Лёхе.