Четвертая мировая война. Будущее уже рядом

Докинз — биолог, и начал он свою научную карьеру с весьма оригинальной идеи. Он показал, что в эволюционном отборе участвуют не отдельные особи, а конкретные гены. Именно ген — та единица, которая «жаждет» своего воспроизводства, а тела живых существ — это лишь средства, с помощью которых разные гены участвуют в этой гонке на выживание.

Хорошенько осмыслив этот принцип, Докинз пошел дальше. Разве нельзя сказать, что разные культуры находятся друг с другом в конкурентной борьбе? Вполне. А что является единицей, которая хочет в этой борьбе выжить? Мем.

Вообще говоря, мемы — это что-то вроде «психических вирусов», которые распространяются от человека к человеку. Все наши представления о жизни, нормы морали, знания, способы решения задач, модные тренды и т. д., и т. п. — это такие разные мемы.

Проблема состоит в том, что «подводная часть» мема не очевидна. И если человек пользуется теми же мемами, в той же последовательности и при тех же обстоятельствах, что и вы, это не значит, что он понимает под этим мемом то же самое. Заметить эту подмену настолько же сложно, как и отследить собственную иллюзию понимания.

Так, например, большинство современных студентов искренне считают, что они получают «образование». Но помните ли вы, когда произошла эта подмена и «образование» перестало равняться «знанию», «профессиональным навыкам», «научному мышлению»?

Точной даты я, конечно, не назову, но в какой-то момент это точно случилось. «Образование» было приравнено к «корочке», «бумажке», «галочке», и все стали так думать, никого это не смущает.

Осталось ли что-то от прежнего мема «образование»? Судя по непаханому полю, которое боронит Диссернет, осталось что-то совсем не то, что было. А то, что было, уже никому и не вспомнить — ибо так это работает: мем умер, да здравствует мем!

В этом вся суть: внутреннее наполнение понятий, которые мы используем, их действительный смысл меняется в зависимости от того, куда дрейфует соответствующая культура. В толковых словарях всё остаётся по-прежнему, а вот в реальной жизни — нет.

В этой борьбе мемов друг с другом одни смыслы борются с другими за одни и те же слова. Потом один мем побеждает, другой — гибнет, но никто из нас возникшей подмены заметить не может, потому что слова остаются теми же, что и раньше. Как будто бы ничего и не произошло…

А теперь вопрос: у какого мема больше шансов на победу в этой конкурентной борьбе за наши мозги? Тут всё действительно как у вирусов: побеждает тот из них, которым легче «заразиться», а заразиться легче тем, что проще, примитивнее, легче в восприятии и реализации.

И, постепенно отупляясь, мы этого не заметим.