Четвертая мировая война. Будущее уже рядом

ЧТО ТАКОЕ ИСКУССТВО?

Да, осечки в работе узкоспециализированных искусственных интеллектов вроде бы случаются. Вот, например, недавно Туристическое бюро Фламандского региона Бельгии опубликовало на своей странице в Facebook несколько картин Питера Пауля Рубенса…

Искусственный интеллект, мониторящий контент, который пользователи размещают в этой социальной сети, идентифицировал работы Рубенса как непотребство — оголённая женская грудь, ягодицы навыкат, да и херувимы местами отдают чем-то педофилическим…

Обнаружил, идентифицировал и удалил Рубенса — прости-прощай! Случился, понятное дело, самый настоящий скандал — мол, цифровая цензура, что вы творите, супостаты фейсбучные, это же искусство! — сотрудники туристического бюро и вся присоединившаяся к ним либеральная общественность были неумолимы… в своей иронии.

Но с другой-то стороны, это ведь мы просто так с вами договорились (в рамках отдельно взятой культуры), что женская грудь кисти Рубенса — это искусство, а грудь Клаудии Шиффер — вроде как моветон. Более того, даже в нашей культуре, я не удивлюсь, если кто-то сочтёт Рубенса — пошлостью, а Клаудиу — счастьем неземным. Может, её грудь и в самом деле искусство — почему нет? Искусство природы, например, или пластического хирурга.

А как, например, быть с грудью Мэрилин Монро на внезапно обнаруженных интимных фотографиях?.. Вот что это — искусство? История и культура? Порно? Уверяю вас, что даже люди в рамках одной культуры (я сейчас намеренно не вспоминаю наших современников из мусульманских стран и т. д.) по этому вопросу вряд ли договорятся.

Так в чём тогда, собственно, проблема? Чей «узкий» интеллект в данном случае бажит — наш или машинный? Кто из нас двоих — он или мы — не может определиться с критериями, дать внятное определение? Да и есть ли они здесь вообще? А если их нет, то тогда, простите, что это вообще всё такое? Спектакль — мол, мы чего-то такое знаем, чего на самом деле не знаем, но скажем, что знаем, чтобы не выглядеть глупо?

У искусственного интеллекта, обученного должным образом, ответ всегда готов: грудь оголена — убираем, дети голые — звоним в полицию. Хорошо или плохо, правильно или неправильно — ему не важно. Если дано такое задание — надо найти, идентифицировать и принять необходимые меры.

Но разве наш с вами человеческий интеллект не таков? Разве вы не испытываете, абсолютно автоматически и спонтанно, в одних жизненных ситуациях чувство отвращения, а в других, наоборот— радости и возбуждения? Да, только нам наши реакции кажутся естественными и мы не замечаем собственной запрограммированности.

Поэтому когда кто-то говорит, что в этой предзаданности реакций как раз и состоит глупость искусственного интеллекта, это забавно. Люди дали ему то задание, которое дали, — допустим, удалять изображения с оголённой грудью, и если он с этим справится, он молодец. А вот то, что мы даже не замечаем своего субъективизма, своих автоматизмов и непоследовательности в суждениях — это как раз чести нам не делает.

Это люди не знают, как договориться про грудь, ягодицы и голых детей в искусстве, культуре и истории. В Эрмитаже, например, хранится огромная коллекция порнографии, которую выписывали со всей Европы российские императоры и императрицы. Тогда это было порно, а сейчас — художественная живопись и исторический документ.

А как быть с голыми мальчиками Александра Иванова из Третьяковки — это же, с сексопатологической точки зрения, чистой воды разврат! Причём прямо напротив «Явления Христа народу»… Ужас.

Или как определить содержимое запасников Русского музея, где, например, хранится «непотребство», которым баловался на старости лет Лев Бакст. Такое количество половых органов, что ого-го! Это что, тоже порно? Выглядит, скажу я вам, именно так.

Мы не знаем, что с этим делать, как это определить. Мы — со своим хвалёным биологическим интеллектом! А вот искусственный, специализирующийся на решении соответствующего вопроса, последователен и разумен: находит, вычисляет и действует, как надо. Причём сам при этом вовсе не возбуждаясь на наготу.